Мое первое. Кстати, автобиографичное.

Умение ненавидеть
или «Параллели в сердцах пересекутся...»

1.
В одном городе жила девушка. Обычная такая, неприметная девушка. У нее были довольно длинные русые с пеплом волосы, которые она всегда прятала в однообразные прически, и серо-зеленые глаза – зеленый металлик. Звали ее Лиза. Обычное имя, ничего примечательного.
Лиза училась в одиннадцатом классе. Выпускница. Но ей абсолютно не хотелось заканчивать школу. Нет, она, наоборот даже, хотела перейти в восьмой класс, чтобы подольше поучиться в этой школе.
Школу свою она не просто любила, она ее обожала. Все: от старых изрисованных парт и поломанных стульев до учителей и даже директора. Она очень жалела, что пришла в эту школу только недавно – в десятом классе.
Ее подруга, с которой они вместе учились в предыдущей школе, перешла в эту в девятом, а потом перетянула и Лизу. Лиза уже и сама хотела уйти из старой школы, ведь она там всегда чувствовала себя лишней и ненужной.
А подруга весь девятый класс часами по телефону и при личных встречах расписывала прелести и плюсы этой школы. А потом она влюбилась. Подруга, в смысле, а не Лиза.
Она влюбилась в парня из тогдашнего 10 класса, сына учителя, актера и просто талантливого во всем парня. Он был красив, своеобразен и совершенно лишен комплексов, зато на троих одарен чувством юмора и прочими талантами.
Естественно, подруга, обладающая длинным языком, стала донимать Лизу по телефону рассказами об этом парне, которого, кстати, звали Кирилл.  И каждый день Лиза выслушивала бесконечные рассказы о том, во что он был одет, что говорил вообще и конкретно ей, какие истории с ним происходили.
Лиза слушала с молчаливым терпением. Не то, что бы он  не радовалась за подругу, просто ей уже надоело выслушивать каждый день одно и то же, не имея не малейшей возможности самой вставить хоть слово.
Но однажды подруга, как всегда болтающая о Кирилле, рассказала такой случай.
На новый год у них в школе был КВН. Команды от классов смешили зрителей и жюри, отвечали на забавные вопросы, выполняли веселые конкурсы. Капитаном команды 10 класса был, конечно, Кирилл – известный актер и паяц. И на конкурсе «Разминка», она сказал такую фразу, видимо, отвечай на вопрос, который, правда, никто не запомнил. Он сказал: «И параллели в сердцах пересекутся...».
Вика – так звали подругу – продолжала щебетать дальше, неся какой-то бред про следующие конкурсы, но Лиза уже не слушала.
Она никогда не видела Кирилла в реальной жизни, только на очень неудачной фотографии, но эти слова заставили ее воображение заработать. Она представила высокого, хорошо сложенного парня с длинными, почти до плеч, темными волосами, яркими карими глазами и выразительной живой мимикой.
«И параллели в сердцах пересекутся...» - на все лады переливалось в ее голове. Неизвестно почему, но эта фраза глубоко запала ей в душу.
И, наверное, именно в тот момент она твердо и бесповоротно решила поступать в эту школу.
Благополучно пройдя все экзамены, она оказалось ученицей этой школы. Как радовалась она, что не нужно ходить в ту, старую школу, которую она не особо любила.
   
2.
1 сентября она с замирающим сердцем шла по шумной улице, на которой стояла эта школа. Войдя на школьный двор, она растерялась. Какой ее класс? Куда ей идти? Она нашла в толпе глазами Вику, и та уже показала ей ее новый класс.
Была торжественная линейка и небольшой самодеятельный концерт. В одном из номеров выступал симпатичный парень с длинными темными волосами. Ну, не очень длинными – до середины шеи, но они были волнистые, крупными прядями ниспадали на красивую шею, и он периодически откидывал их рукой со лба красивым эффектным движением.
Как потом выяснилось, это и был тот самый Кирилл.
Лиза, почему-то даже не удивилась, что он настолько похож на того, кого она себе представляла. Да, именно такой.
Девушка тихонько улыбнулась, с плохо скрываемым интересом наблюдая за его мастерством, умением так просто и непринужденно держаться на сцене.
Она столько слышала о нем, что, когда, наконец, увидела его, то он уже выделялся для нее из толпы всех остальных, казавшихся ей такими одинаковыми. Не отрываясь, она следила за юношей в течение всего концерта.
А вот подруга, как ни странно, за лето охладела к этому принцу. Теперь она без устали снабжала подругу о своем новом увлечении – парне из лагеря. Новость, что Вика больше не любит Кирилла, не удивила Лизу, но, в глубине души она обрадовалась. Она сама не знала, что ее так обрадовала – то ли то, что Вика теперь не будет столько про него рассказывать, то ли, что она нашла нового парня, то ли, что... Она сама боялась признаться себе, что «то ли, что...».
Уже с первого дня она начала чувствовать какое-то покалывание в груди каждый раз, когда его видела. Хотя, нет, сердечко ее замерло еще тогда, когда подруга рассказала ей про КВН. Она не хотела рассказывать об этом новом и странном чувстве подруге, ведь и та его любила. А теперь, он в какой-то степени свободен. По крайней мере, свободна она...
«Нет, так нельзя, нельзя! – укоряла себя девушка. – Надо выбросить из головы все мысли о нем!»
Но, что легко сказать, не всегда легко сделать. Ведь она видела его каждый день, просто в коридоре, на перемене или на обеде. И каждый раз он привлекал к себе всеобщее внимание какими-нибудь выходками. То начнет танцевать прямо около окошечка, где получают еду, то громко смеется, раскидывая руки в разные стороны, как клоун. Да он и был клоуном.
С каждым днем она чувствовала, что все сильнее и сильнее в ней то чувство, которое она безрезультатно пыталась раздавить. Да еще и новая одноклассница – Таня – тоже, похоже, в него влюбилась. Да, в такого тяжело не влюбиться.
А с Таней они стали неразлучными подругами. С Таней, Лерой и Ритой. Вчетвером они ненавязчиво сходили с ума под дверями учительской, бегали на переменах на улицу, по дождь, обсуждали главнейшие в их жизни тайны. Лиза только не решалась сказать, что она любит Кирилла.
Когда речь заходила о нем, она презрительно кривила губы и говорила о нем не очень приятные вещи. Она пыталась заставить всех поверить, что она его ненавидит лютой ненавистью, а на самом деле, она его любила, да еще как!
И постепенно она стала замечать, что действительно его ненавидит. Нет, это не самовнушение. Это реальные чувства! И, самое странное, любить она при этом меньше не стала. Даже наоборот! Она жизнь для него отдать была готова!
И ненавидит, и любит, и не знает, что делать. Она пыталась разобраться в своих чувствах, но пришла к совершенно сумасшедшему выводу: они слишком разные, и поэтому притягиваются, и они – слишком похожи (ведь она тоже была актрисой, хоть нигде и не играла; они прямо близнецы по духу) – и отталкиваются. Как магниты.
И отношения у них были какие-то странные. Точнее, никаких отношений у них не было и быть не могло, потому что он – мистер популярность, по нему сохнут все девчонки, неужели он выберет какую-то серую мышку? А странным было то, что они были, как цапля и журавлю в сказке. То он на нее смотрит, как на какое-то чудо, пытается завязать разговор, а она – нос воротит, говорит, что он ей и даром не нужен, брезгливо морщится при его появлении, то она, осознав, какая она... начинает попытки привлечь его внимание самыми разными эксцентричными выходками. А он, в свою очередь, игнорирует ее. Лиза мучилась, стенала, не знала, что делать.
А тут еще Таня, ее подруга, с которой они очень сблизились за последнее время, разгадала ее чувства. Девочки пришли в смятение. Они обе его любили, и обе не знали, как быть. Конечно, мало шансов, что он обратит внимание хоть на одну из них, но все-таки...
И тогда они дали друг другу клятву, что обе забудут его.
- Не хватало еще разрушить нашу дружбу из-за какого-то парня! – сказала Лиза. – Мы просто должны обе не обращать на не внимание. По-моему, это будет честно!
И Таня с ней согласилась.
И с этого дня для Лизы пошел трудный период попытки перебороть себя.

3.
Лиза презрительно фыркнула, когда мимо нее прошел Кирилл.
- Тоже мне, актер! – бросила она подруге через плечо. – Одна мишура!
Прошло некоторое время после того, как они дали друг другу эту клятву.
Лиза честно пыталась перебороть себя, но, будучи по натуре невероятно эмоциональным человеком, не могла просто так разрушить своих чувств. Для нее это было равносильно самоубийству.
И поэтому она решила просто перекинуть чаши весов на одну сторону. Она решила, что если не может разлюбить, то будет ненавидеть. Тем более, это так и есть. И играть ничего не придется.
Но это оказалось не так-то просто. Любить она меньше не стала. И чем сильнее пыталась убедить себя в том, что только ненавидеть, тем сложнее ей было действительно его ненавидеть.
- Надо же! Оказывается ненависть – это целая наука! – сказала она как-то.
- Да, - ответила Таня, - Но, умение любить – тоже наука. И, еще больше скажу. Эти две науки – одно и то же...
Лиза задумалась над этими словами. До клятвы она его просто любила, и поэтому ненавидела. А вот сейчас пытается ненавидеть – а получается, любит... Но ей нельзя признаваться в этом. Ведь они обещали. Тем более, Таня, вроде, неплохо справляется со своими чувствами. Либо не так сильно любила, либо... просто у нее сильнее выдержка...
Изо всех сил старалась Лиза скрыть свои истинные чувства к Кириллу, даже влюбилась в одноклассника, но тот оказался полным придурком, и «страдать» по нему ей быстро надоело.
А Кирилла она продолжала любить все сильнее и сильнее. И проницательная Таня догадалась о ее мучениях.
- Что ж, ты действительно его любишь, - сказала она с легким вздохом. – Я понимаю тебя и не виню. Ты свободна от нашей клятвы. То было дурачеством.
- Танюш, а как же ты? – спросила Лиза, не смея поверить своему счастью.
- Я? А у меня все в порядке. То тоже было дурачеством...
  - Спасибо, - прошептала Лиза, и по щеке ее прокатилась слеза.
И Лиза впервые за последнее время смогла вздохнуть свободнее.
И она попыталась расслабиться, зная, что ей не нужно больше сдерживать чувства. Но, как ни странно, ее это не особо порадовало.
Просто она обнаружила, что не может его не ненавидеть так же, как не могла не любить!
«Что ж это такое! Вот дура! – ругала она себя. – Не может понять, чего она хочет!»
И Лиза терзалась еще сильнее, чем раньше.
Когда она столкнулась с ним в коридоре, он весело и как-то ласково поздоровался с ней, потом взял аккуратно в свои красивые руки ее телефон, начал его рассматривать, что-то говорить. А Лиза, у которой был приступ ненависти, презрительно кривила губы, односложно отвечая и всем своим видом показывая, насколько он ей неприятен.
Потом, когда он, наконец, оставил в покое ее телефон, она взяла его двумя пальцами и брезгливо стала вытирать о Танину кофту.
- По-моему, он к тебе не равнодушен! – заметила Таня, когда Кирилл отошел на безопасное расстояние.
Лиза вспыхнула, потом побледнела, потом пошла пятнами.
- Бред! – уверенно заявила она, вцепившись в край скамейки, чтобы не упасть от такой новости.
- Почему бред? Ну, посуди сама. Как он на тебя смотрел! А телефон – лишь предлог, чтобы подойти к тебе, поговорить с тобой, посмотреть на тебя вблизи...
Лиза озадаченно мотнула головой.
- Нет! Этого просто не может быть! Я не могу в это поверить! Я не хочу в это верить!
Но она врала. Конечно, ей хотелось в это верить, да еще как! Кому не захочется, чтобы тот, кто нам дороже жизни, ответил взаимностью? Но она боялась, просто боялась в это поверить. Ведь, если это не правда, то как же больно будет потом!
Нет, Лиза не будет страдать!
Но она страдала.
Она делала вид, что ей совершенно безразлично, есть он или нет, проходит ли он мимо или просто сидит за соседним столиком.
А на самом деле... Она была счастлива только оттого, что он в соседнем кабинете... И все теряло смысл, когда он просто уходил домой. Она знала, что увидит его завтра, ну, в крайнем случае, на следующей неделе, но все равно тосковала...
Так положительно не могло продолжаться! Но так продолжалось!
Он привлекал всеобщее внимание извечными выходками, а она смотрела на него, снаружи такая холодная и недоступная, а изнутри вся трепещущая и замирающая.
Были и моменты, о которых ей не очень приятно было вспоминать.
Например, однажды она наткнулась на статью в газете. В этой статье рассказывалось про спектакль, и была фотография из этого спектакля.
И, каково же было ее удивление, когда поняла, что парень в полосатой кофте на снимке не кто иной, как Кирилл!
Прижимая к груди заветную газету, она носилась, как на крыльях, мечтая обо всем на свете.
Потом она положила газету в сумку и вышла.
Через какое-то время она вернулась, полезла за газетой и... не нашла ее в сумке!
- Кто трогал мою сумку! – спокойным голосом, но вне себя от ярости спросила она.
- Лизочка, я отдала газету Кириллу, - робко сказала Лера, лизина соседка по парте.
Лиза уставилась на нее непонимающими глазами и тяжело плюхнулась на стул.
- Не обижайся! Солнышко! Но ведь ему эта газета нужнее! Ему же так приятно! И папе его приятно, - утешала ее, как могла, Лера.
- Но я обещала показать! – вскипела, наконец, Лиза. – Таня. Ты со мной?
И девчонки, взявшись за руки, понеслись по коридору к кабинету, где занимался одиннадцатый класс.
Подойдя к дверям, Лиза задумалась. Но она была не робкого десятка, и не тот человек, который подвержен жутким комплексам. Она подошла к его лучшему другу – Денису, и попросила газету.
- У меня ее нет. Но к актеру не обращайтесь, все вопросы ко мне. Я – его официальный представитель.
- Тоже мне агент, - усмехнулась Лиза.
- Но у нас ее действительно нет! Мы дали ее нашему физику, а просить у него назад не будем.
- Ну, тогда мы попросим, - не растерялась Лиза. – Таня, пошли.
Но Таня замялась и оробела.
- Я лучше тебя тут подожду...
- Эх, ты... Ладно. Не родилось еще того учителя, на которого не подействовал мой дар убеждения! – скромно заметила Лиза.
И Лиза, полная решимости, прогарцевала мимо всех к учительскому столу, на котором горделиво лежала злосчастная и уже изрядно потрепанная газета.
- Извините, - обратилась она к учителю.
- Да, - не поднимая головы, протянул тот.
- А... можно газету?..
- Ага... Какую газету?
- Ну, вот эту, что у вас на столе лежит.
- А зачем вам эта газета?
- Понимаете, я обещала показать одному человеку.
- А потом нельзя?
- А потом она затеряется. Я в понедельник принесу.
В общем, разными доводами она выпросила-таки эту газету и гордо прошествовала с ней в руках мимо изумленных одиннадцатиклассников.
- Ну, как, удалось? – накинулась на Лизу Таня, как только та показалась на пороге кабинета.
- Как видишь! – я девушка помахала у нее перед носом газетой.
- Как же у тебя получилось?
- Я же говорила – еще не родился человек, а уж учитель и подавно, с которым я не смогу договориться!
- Молодец.
- Сама знаю, - скромненько потупилась Лиза.
В ближайшее время Лиза пошла на спектакль, в котором Кирилл играл не последнюю роль.
Играл он поистине потрясающе. Талантливый актер, ничего не скажешь. Актер от бога.
Так проникновенно, что хотелось и плакать, и смеяться, и верить, и сопереживать.
Лиза вышла после спектакля какая-то перерожденная. Нельзя сказать, чтоб сам спектакль как-то особенно на нее повлиял, да она его почти и не смотрела. Не трудно догадаться, за кем пристально и внимательно следили ее глаза. За каждым его движением, изменением интонации, выражения лица...
На следующий день она неслась в школу, как под парусами. Ей не терпелось увидеть его в обычной жизни, просто человека, а не великолепного актера. Ей было интересно, как она к нему теперь отнесется, изменится ли что-то в ее понимании его.
Но и в жизни он был прекрасен.
На обеде она проходила с подносом мимо его стола, и он остановил ее.
- Ты была на спектакле? – с каким-то ожиданием спросил он.
- Ну, допустим.
- И... тебе понравилось?
- Да.
- А где же цветы, рукоплескания, овации, восхищение? – влез его «агент» - Денис.
- А зачем? – просто спросила Лиза и пошла дальше.
Они немного оторопело уставились ей в след.
Потом Лиза услышала, как Кирилл громко сказал, показывая на нее рукой:
- Я просто хотел узнать у нее, понравился ли е й спектакль!
Денис на это что-то пробурчал.
А Лиза села за свой стол и отвернулась. Непрошенная, незамеченная улыбка блуждала по ее лицу.
Почему-то ей было приятно, что он у нее хоть что-то спросил...

4.
Первого сентября следующего года Лиза, уже изрядно соскучившись по друзьям и подругам, летела в школу.
Было немножко грустно оттого, что она в этом году больше не увидит Леру, будет без нее сидеть на уроках, танцевать под учительской, не будет кормить Леру ее любимыми «помидорками». Ведь она прошла по программе FLEX, и теперь год будет жить в Америке, в чужой семье, ходить в чужую школу.
И Лиза с мучительной ясностью вспомнила их последнюю встречу в самом начале августа.
Они гуляли по городу, зашли в МакДак, из которого она стащила красивую ложечку, прокатили Риту на метро, которого она панически боялась.
А потом, распрощавшись и Ритой около ее маршрутки, Лиза и Лера спустились на свою станцию. Лизе нужно было ехать прямо, а Лере – на переход, поэтому она решила сначала посадить Лизу на ее поезд, а потом уже ехать самой.
Они пропустили три или четыре электрички, выводя этим из себя и без того раздраженных пассажиров.
Они так не хотели расставаться.
Но, наконец, неминуемая минута настала. Лиза зашла в вагон и встала у двери. Двери стали медленно закрываться, и Лера в отчаянной попытке остановить неизбежное, стала цепляться за них руками, с грустью смотря на Лизу. Но двери метро не знают жалости.  Они захлопнулись, и стали закрываться вторые. Лиза видела, как Лерочка до последнего старалась всунуться во все уменьшающуюся щель. Но вот, и эта дверь закрылась. Поезд тронулся...
Лиза отвернулась к окну и заплакала...
А через несколько дней Лера улетела.

Лиза вошла в школу, и первым делом увидела, кроме своих, несколько прошлогодних одиннадцатиклассников – выпускников.
Она стала лихорадочно выискивать глазами Кирилла. Не может быть, чтобы он не пришел. В конце концов, у него здесь работает отец, и ему дали новый класс.
Но Кирилла нигде не было.
Лиза ненавязчиво попыталась выяснить у Риты, не знает ли она что-нибудь о его судьбе.
- Конечно, знаю! – ответила та. – Он поступил в театралку, в Москву. Он вообще талантище. Он поступил во все театральные ВУЗы, а потом выбрал ГИТИС. И его отец, по сравнению с ним, нервно курит в углу.
- Чем он, кстати, и занимается постоянно, - засмеялась Таня.
Лиза заулыбалась.
- Вот здорово! Молодец! – и вдруг улыбка сползла с ее лица.
Не сразу до Лизы дошел весь смысл сказанного. Она порадовалась за него, но только позже поняла, что Москва – это далеко... очень далеко. И он вряд ли в ближайшее время появится здесь. И она его больше не увидит, возможно, никогда...
От этой мысли ей стало так плохо, что она вынуждена была прислониться к стене, чтоб не упасть.
- С тобой все в порядке, солнышко? – участливо и встревожено поинтересовалась Таня.
- Да, конечно... – выдала она улыбку.
Через секунду она уже взяла себя в руки.
Директор, завуч, выпускники... все выступали, что-то говорили, но она не слышала.
Она внутренне билась в истерике, не подавая, впрочем, внешне, никакого вида.
«Он в Москве! Зачем он уехал так далеко?» - эгоистично думала она.
Но потом ее мысли приняли другой оборот. Она опять его возненавидела. За то, что он вот так уехал, что она его не увидит. Как же она его ненавидела в тот момент! И тосковала, и любила...
Жизнь без Кирилла текла своим чередом. Такая никакая, размеренная, скучная жизнь. Конечно, ее разбавляли иногда выходки ее и ее подруге Тани. Каких только сумасшествий они не натвори, движимые всесильными эмоциями и чувствами.
Один раз они с Таней проходили по коридору и Лиза, заглянув в класс, увидела, что в нем, спиной к ней стоит... Кирилл!
Девушка вскрикнула и отпрянула от двери. Парень повернулся, и она увидела, что это ее одноклассник – Сева.
Он удивленно на нее посмотрел, приподняв бровь – точь-в-точь, как это делал Кирилл. На нем даже одежда была в таком же стиле, как и на Кирилле.
- Ты чего, солнце? – удивилась Таня.
- Знаешь, мне только что показалось, что приехал Кирилл...
- Да ну?
- Ну да. Посмотри на Севу...
Девушка долго и изучающее на него смотрела, а потом сказала.
- И правда похож... И как это мы раньше не замечали?
Лиза пожала плечами. Действительно, как это они раньше не видели, насколько они похожи. Она вообще раньше не обращала на него внимания, не считая эпизода в прошлом году, когда откуда-то поползли слухи, что она в него влюблена. Это было не так, и она не придавала этому особенного значения.
Ее разве что раздражала его постоянная привычка барабанить руками по парте и стучать ногами. Он где-то играл на ударниках и, видно, понтуясь, постоянно выстукивал сложные ритмы.
Но это раздражало не только ее. Весь класс, во главе с учительским составом и директором, страдали от постоянных «стуков». Кто-то просто просил его так не делать, кто-то высмеивал, а Лиза просто корчила такое зверское лицо, что он сам переставал стучать. Не надолго, правда, но хоть что-то...
Так вот, рассматривая его, она вдруг поняла, что он – копия Кирилла. И это не просто глупая шутка больного воображения, Таня тоже заметила феноменальное сходство. Плюс то, что он одевается так же, да еще и постригся, как Кирилл. Раньше у него были длинные волосы, но сейчас – такая же прическа – по середину шеи.
Лизе как-то некстати вспомнилась книга «Поющие в терновнике». Ведь там девушка любила одного, а вышла замуж, назло ему, за его внешнего двойника...
Замуж за Севу ей не хотелось абсолютно. Больше того, она лучше бы стала землю есть и согласилась быть похороненной заживо, нежели была бы с Севой.
Вот тут-то ей и пригодился навык, с таким трудом выработанный в прошлом году. Она возненавидела Севу. Настолько, что даже при упоминании его имени ее кидало в дрожь.
А когда она его видела, ее начинало колотить... ведь каждый раз ей казалось, что это Кирилл...
А обманываться всегда больно, тем более, таким образом.
Ее отношение к Севе уже перестало быть для всех новостью. Только весь класс, за исключением Риты и Тани – самых близких Лизиных подруг – был уверен, что Лиза опять в него влюбилась. Это раздражало ее еще сильнее, чем сам Сева.
- От ненависти до любви один шаг! – любила повторять новая лизина соседка – Даша.
- Нет, между ненавистью и любовью нет шага. Там либо пропасть, либо это – одно и тоже, - сказала как-то Лиза.
- То есть? Как это – либо пропасть, либо одно и тоже? – не поняла Даша.
- Либо есть любовь-ненависть, и тогда ты одновременно и любишь, и ненавидишь человека, либо ты его просто ненавидишь. И если захочешь полюбить – придется шагнуть в пропасть...
- Так не бывает – одновременно и любить, и ненавидеть! -  авторитетно заявила Даша.
Лиза усмехнулась. Знала бы Даша, насколько она далека от истины...
А Сева продолжал раздражать ее все больше и больше. С каждым днем она все сильнее убеждалась в том – что они на одно лицо. И волосы, и фигуру, и одежду...
Одно утешало. Похоже, хоть одно ее чувство добилось взаимности. Сева ненавидел ее, наверное, не меньше, чем она – его.

5.
Однажды на уроке математики, Лиза, как всегда, смотрела на учителя и вспоминала Кирилла. А не вспоминать было невозможно, потому что учитель – его отец, а в другом конце класса сидит его копия.
Вдруг она услышала, что скрипнула дверь, и кто-то на пару секунда заглянул в класс. Она по инерции обернулась к двери и равнодушно заметила про себя:
«А, Сева. Опять опаздывает». Потом взгляд ее лениво скользнул на обычное Севино место, и она поперхнулась. Сева, как ни в чем не бывало, сидел на своем месте!
Она с мольбой в глазах повернулась к Тане, которая тоже удивленно таращилась то на дверь, то на Севу.
- Только не говори, что это...
Лиза не договорила. Но Таня поняла ее без слов.
Она медленно закивала.
Лиза в ужасе покачала головой. Нет, этого не может быть! Она так долго его ждала, и вот он здесь!
В это момент урок кончился, и все повалили в коридор.
В коридоре действительно стоял Кирилл, окруженный со всех сторон девчонками из Лизиного и других классов.
Лиза судорожно вцепилась в Танину руку. В душе с новой силой вспыхнула вся буря чувств и эмоций. Они спокойно прошли мимо него, как будто он и не уезжал вовсе, и не было его полгода.
Только вот, стараясь внешне не выдавать своих чувств, Лиза с такой силой вцепилась в руку Тане ногтями, что у той и на следующий день оставалось несколько багряно-красных дужек.
Они благополучно прошли мимо по своим делам, потом пошли на другие уроки. На второй математике он вошел и тихонько сел в конце класса. И опять Лизе с Таней показалось, что это вошел Сева.
Тяжелый это был урок для Лизы. Повернись в одну сторону – Кирилл, такой любимый и долгожданный, который даже не поздоровался. В другую – еще один Кирилл, только по имени Сева – ненавистный.
На обеде Лиза села за соседний с Кириллом стол.
Он сидел с целой толпой восторженных девчонок, которые смотрели на него елейными глазками и ловили каждое его слово.
Лиза тоже бросала на него взгляды, но делала это незаметно ото всех.
Ели они медленно. И вот, в столовой никого не осталось кроме Лизы, Тани и Кирилла. Таня уже съела свою порцию, не доев только отвратительное на вкус пюре из пакетика. А у Лизы оставался только сырок.
Лиза умоляюще посмотрела на Таню и толкнула ее в бок.
- Ешь пюре, как можно медленней! – одними губами попросила она.
И Таня, давясь и травясь, ради подруги, стала есть этот ужас. Кирилл, осмотревшись и поняв, что никого, кроме них не осталось, повернулся.
Таня, за секунду до этого сидевшая с перекошенным лицом, мило улыбнулась, делая вид, насколько это пюре доставляет ей удовольствие.
Они немного поболтали, потом Кирилл уткнулся в телефон, а затем и вовсе отвернулся.
Таня, наконец, доела злосчастное пюре, и они пошли к выходу.
Лиза не находила себе места. Он так изменился. Сколько спеси, бахвальства... неужели звездная болезнь настолько вскружила ему голову?
Но вдруг она поняла, что это все напускное, мишура, маска. А он остался таким же, каким и был всегда, глубоко спрятанной личностью.
На следующий день его в школе уже не было...

Лиза закончила печатать и откинулась на спинку стула.
Как бы ей хотелось написать, что Кирилл на самом деле ее любил, вернулся к ней, и они жили долго и счастливо. Но, она понимала, что это вряд ли когда-нибудь случится.
В эту минуту она даже не знает, вернулся ли он обратно в Москву, или все еще дома.
Но это уже не имеет значения... Сейчас. А потом... а потом пусть будет, что будет!