Интересный ход) Но к сожалению, ты предложил эту стратегию поздновато и императрица вряд ли сможет рассмотреть твоё предложение))) Хотя...стоит над этим подумать. Спасибо за совет)

Превентивный? То есть опережающий действия противной стороны? Я подумаю....

А что - и то правда) Кстати, на эту главу меня вдохновляют две вещи - "Лебеди Непрядвы" (как раз про битву на поле Куликовом) и "Хроники Нарнии" (первый фильм).

И мой тоже)

21. Полёт Феникса.
Stand my ground, I won't give in
no more denying, I got to face it
won't close my eyes and hide the truth inside
if I don't make it, someone else will stand my ground.
(Within Temptation – Stand My Ground)

Sanctus Espiritus, is this what we deserve,
Can we break free from chains of never-ending agony?
(Within Temptation – Our Solemn Hour)
Чтобы Эвилин по-настоящему рассердилась, достаточно было нарушить один из четырёх негласных запретов: не навязывать ей своё мнение, не причинять вреда её друзьям, не называть её эльфом или нахальной девчонкой и не пытаться разбудить раньше шести часов утра. Тот, кто нарушал последнее правило, непременно получал подушкой по голове. Это было не больно, но и не очень-то приятно, поэтому прислуга старалась не будить императрицу раньше положенного времени без особой нужды. Однако в тот день ситуация была исключительная и запрет волей-неволей всё же пришлось нарушить…
  В половине шестого, когда солнце показалось над далёкими заснеженными вершинами гор, окрашивая небо в розовые и золотистые тона, Эвилин почувствовала, как кто-то осторожно её расталкивает. Девушка издала недовольный стон и, не открывая глаз, машинально занесла руку с подушкой…  судя по приглушённому звуку удара и негромкому девичьему «Ой!», она попала точно в цель. Понимая, что поспать подольше ей всё равно не удастся, Эвилин привстала, сонно протирая глаза. Она осмотрелась по сторонам в поисках «виновника» и увидела, что в нескольких шагах от кровати стоит Джаначава с поникшей головой и нервно теребит складки платья.
  - Джани? – удивлённо спросила Эвилин, с которой окончательно слетели остатки сна.
Девушка слабо улыбнулась.
- С добрым утром, госпожа, -  тихо произнесла она, - Дверь была заперта, но у меня есть запасные ключи…
Эвилин откинула одеяло и села на край постели.
  - Значит, это ты меня разбудила, - она усмехнулась и подняла с пола подушку, - Прости.
  - Ничего. Я заслужила.
  Императрица приподняла бровь. Джаначава поёжилась, словно ей было холодно, подняла голову и робко начала:
  - Я… хотела извиниться. За вчерашнее. Не знаю, что на меня нашло… сама не знала, что говорила. Мне очень стыдно.
   Она замолчала и испуганно втянула голову в плечи, ожидая кары. Однако в ответ она услышала лишь спокойный голос Эвилин:
  - Я тебя не виню. Ты много выстрадала и не могла себя контролировать. Можешь считать, что я тебя простила, но при одном условии…
- Всё, что угодно! – воскликнула Джаначава.
- Постарайся больше не устраивать таких сцен. Не стоит трепать друг другу нервы. Договорились?
  Вместо ответа Джаначава кинулась ей на шею.
  - Спасибо, спасибо, спасибо!
  - Не стоило благодарности, - Эвилин отстранила её и поднялась, - А сейчас к делу. Мне пора в лагерь, я обещала быть там на рассвете.
  - Ты телепортируешься?
Императрица отрицательно покачала головой.
- Исключено, мне надо беречь силы. Я поеду туда верхом. На Альбасе.
- Эви…
- Что такое?
- Можно, я отправлюсь туда с тобой? – спросила Джаначава и тут же бойко добавила, не дав императрице возразить – Я приму… другой свой облик и полечу туда.
- Это опасно, но если ты готова… - начала Эвилин.
Джаначава торопливо кивнула и пулей выскочила из покоев императрицы.
  Приведя себя в порядок и наскоро позавтракав, Эвилин спустилась в оружейную, где  для неё уже было приготовлено вооружение – остро заточенный полуторный меч, ромбовидный щит с императорским гербом и кольчуга с металлическими пластинами (от сплошных доспехов Эвилин отказалась, заявив, что они слишком тяжёлые). Вместо короны императрица надела на голову золотой обруч, убрав с его помощью постоянно лезущие в глаза пряди волос.  Затем, накинув на плечи бордовый плащ, она в полном вооружении направилась к воротам.
  Джаначава уже ждала её там и держала под уздцы белоснежного коня, недовольно мотавшего головой – это и был Альбас. Конь радостно заржал, ещё издали увидев Эвилин, вырвался из рук Джаначавы и поскакал ей навстречу по влажной после ночного ливня земле. «Что, Альбас, соскучился по мне?» – с лёгким смешком спросила императрица, погладив коня по морде, вскочила в седло и пришпорила Альбаса. Конь встал на дыбы и выбежал за ворота, разбрызгивая копытами грязь.
***
  Оказавшись за пределами дворца, Альбас поскакал бодрым галопом, передвигаясь на редкость легко, словно не бежал, а летел над землёй. Больше половины пути до Драконовой пустоши Эвилин преодолела всего за час, а когда вдали показались шатры лагеря, галоп сменился карьером и  Альбас понёсся так быстро, что ветер свистел в ушах.
  - Ваше Величество, наконец-то! – воскликнул Маркос, ещё издалека заметив императрицу верхом на Альбасе.
  Эвилин помахала рукой в знак приветствия, остановила Альбаса и спрыгнула на землю. К императрице тут же подбежали двое солдат и, с её позволения, увели коня во временное стойло, чтобы он мог передохнуть и набраться сил. 
  - Иномирцы прибыли вчера, как вы и говорили, - доложил Маркос, -  Ну и страхолюдины, скажу вам по секрету, - добавил он, понизив голос, -  Особенно их предводитель, лорд Седрик. Только князь ещё похож на человека…
«А он что здесь забыл?» - удивилась Эвилин и переспросила:
  - Вы сказали – князь? Он не должен был…
  - Ничего не знаю, Ваше Величество. Он появился в лагере около часа назад. Он и лорд Седрик сейчас в вашем шатре – позвольте, я провожу.
  - Не нужно, я сама, - отказалась Эвилин и решительным шагом направилась к большому шатру песочно-жёлтого цвета.
  Как и сказал Маркос, князь Фобос и лорд Седрик в человечьем облике были там, и последний, судя по всему, старался от чего-то отговорить князя. Во всяком случае, когда Эвилин вошла внутрь, Седрик произнёс: «Мой господин, я настаиваю…», но замолк и обернулся в её сторону.
Эвилин сердито нахмурилась и сразу же обратилась к Фобосу.
- Что ты здесь делаешь? Тебе не нужно было приходить сюда, - строго спросила она, уперев руки в бёдра.
- Но ведь ты не запрещала мне появляться здесь. А что не запрещено, то разрешено, - спокойно ответил князь.
- Здесь слишком опасно, - продолжила девушка.
- То же самое я мог бы сказать тебе, - парировал Фобос.
Эвилин тихо прорычала, крепко стиснув зубы, и махнула рукой.
- Ладно. У меня нет ни времени, ни желания с тобой пререкаться. Можешь оставаться, если хочешь.
- Чудно.  И раз уж я здесь, то у меня есть одно предложение  насчёт небольших изменений в стратегии…
- Что ты предлагаешь?
Вместо ответа Фобос жестом попросил её подойти поближе. Эвилин приблизилась и склонилась над столом, на котором была развёрнута карта Драконовой пустоши. Стоявшие на карте чёрные флажки обозначали вражеские отряды, красные – войска Отакийской империи, зелёные – меридианские.
  - Смотри, - он передвинул несколько зелёных флажков, - Если перебросить часть армии Меридиана в засаду, соединив с отрядом Нефиса, то при неожиданной атаке вероятность победы многократно увеличится.  Для прямого столкновения тебе хватит ста тысяч бойцов.
- Логично…,-  задумчиво проговорила Эвилин, но её размышления прервала Джаначава, влетевшая в своём птичьем обличье прямо в шатёр.
  Седрик инстинктивно приготовился к превращению, но Эвилин остановила его.
  - Стой, это всего лишь Джаначава, - она подошла к девушке-птице, -  Давно ты здесь?
  «Только что. Еле поспела за Альбасом» - телепатически сообщила Джаначава, ведь разговаривать в таком обличье она не могла. 
  - У меня есть к тебе поручение. Можешь слетать в западную часть Драконовой пустоши? Мне нужно знать численность противников.
  Джаначава кивнула.
  - Отлично, тогда вперёд.
  Как только Джаначава улетела, Эвилин достала из-за пояса амулет и вышла на связь с Нефисом.
   - Сэр Нефис, у нас слегка изменились планы, - сказала она, как только рыцарь из клана Воздуха появился на зеркальном экране, - К вашему отряду присоединится часть меридианской армии под командованием лорда Седрика. Они прибудут в течение получаса. Ждите.
  - Решила принять моё предложение? – усмехнулся Фобос, когда Эвилин убрала амулет.
  - Оно вполне разумно и от него не стоило отказываться, - отозвалась императрица и вышла из шатра – найти Маркоса и велеть ему взять под своё командование оставшиеся сто тысяч меридианских солдат.
  Увидев, что они остались наедине, лорд Седрик прямо спросил князя:
  - Зачем вы ей помогаете?
  - Мне казалось, это входит в условия сделки. Ты считаешь иначе?
  - Вы нужны на Меридиане, - возразил лорд Седрик.
  - Мне лучше знать, где я нужен, Седрик! – сердито ответил князь Фобос, повысив голос.
    Лорд Седрик ничего не ответил и, стиснув зубы, вышел из шатра. Убедившись, что он остался один, князь Фобос поднёс руку к карте и посыпал её специальным порошком, напоминавшим песок. Теперь карта представляла из себя нечто вроде Далекосмотрящего камня – Драконова пустошь и всё, что было вокруг неё, была видна с высоты птичьего полёта. Кроме того, можно было менять ракурс и таким образом видеть всё, что будет происходить. И Фобос не преминул этим воспользоваться.
***
   Обширный пустырь с вытоптанной пожухлой травой, окружённый с трёх сторон плавной цепью холмов и огромными каменными валунами – вот что представляла из себя Драконова пустошь. 
  Солнце стояло высоко. Эвилин, прикрыв глаза ладонью, пристально всматривалась в сторону горизонта, но вражеского войска по-прежнему не было видно.
  Рядом с ней, верхом на пегой кобыле сидел  Гордон и рассказывал о том, что ему удалось узнать насчёт врагов.
  - Насколько мне известно, у них практически отсутствует пехота, но конница ничуть не хуже, чем у нас.
  - Неудивительно: кселонеги – кочевники и прирождённые наездники, а степняки-валлийцы чуть ли не с пелёнок поголовно учатся ездить верхом, - кивнула Эвилин.
  Их разговор прервала Джаначава, вернувшаяся с разведки.
- Сколько их? – спросила Эвилин.
  «Они стекаются сюда со всех сторон, как огромная чёрная река. Я сбилась со счёта»
- Много. Возможно даже больше, чем нас, - проговорила Эвилин в ответ на вопросительный взгляд беловолосого рыцаря.
Джаначава снова взмыла в небо, а Эвилин задумчиво опёрла подбородок на руку.
- Не число приносит победу, - заметил юноша.
- Но оно тоже важно, - хмуро возразила Эвилин, -  Ничего, отобьёмся.
- Береги себя, - улыбнулся Гордон, положив руку девушке на плечо, -  Желаю тебе удачи!
- А я тебе. И другим рыцарям тоже.
Сэр Гордон помахал рукой и вернулся к своей части войска. Эвилин развернулась лицом к солдатам и громким голосом произнесла:
- Сегодня нас ожидает решающее сражение. От его исхода зависит исход войны. Так сделаем всё, что в наших силах, чтобы положить конец этому аду!
  Воины громкими криками поддержали её. Зарядив их боевым духом, Эвилин развернула Альбаса в сторону вражеского войска. Рыцари, опустили забрала, солдаты крепче сжали оружие, конники направили вперёд длинные копья с острыми наконечниками и стали ждать сигнала.
  Наконец, на горизонте показалась тёмная полоса. Она стала быстро приближаться, словно оползень, пока не приняла более ясные очертания – то были всадники в округлых шлемах и остроконечных шапках с меховой оторочкой. В руках они держали самые разнообразные виды вооружения – начиная от булавы с острыми шипами и кончая тесаками с искривлёнными лезвиями.
  - Рано… пока рано, - бормотала Эвилин, крепко сжав узду рвущегося вперёд Альбаса и только когда протрубил рог и вражеское войско ринулось в их сторону, она подняла меч и со всей силы выкрикнула, - В АТАКУ!
   Альбас встал на дыбы и помчался вперёд. Вслед за императрицей двинулось всё войско, ускоряясь с каждым шагом. Расстояние между двумя армиями стремительно сокращалось, до столкновения оставались считанные метры. Основное войско Отакийской империи было построено в форме удлинённой трапеции, у противников же оно не имело определённых очертаний и сверху это выглядело так, как если бы корабль стремительно входил в загрязнённые воды. В последние мгновения казалось, что время остановилось…но вот отакийская конница пустила в ход свои копья и, судя по ужасающим воплям, первые несколько сотен валийцев и кселонегов оказались вздёрнутыми. Битва на Драконовой пустоши началась.
      Эвилин первым же ударом меча отсекла голову валлийскому полководцу, не успевшему даже вскрикнуть, и из его шеи обильно брызнула кровь, запачкав императрице лицо. В эту минуту  Эвилин охватило странное чувство, похожее на смесь страха и отвращения с каким-то неистовым азартом. Но вот второй удар, третий четвёртый…постепенно волна бурно нахлынувших эмоций отступила и императрица снова смогла адекватно воспринимать происходящее.
  Бой был в самом разгаре: отовсюду раздавался лязг оружия, яростные крики нападавших, стоны раненных и умирающих. Время от времени сверху доносился пронзительный птичий крик – это могла быть либо Джаначава, либо грифоны из воздушного отряда короля Бризалиуса. Эвилин не могла точно определить, ей некогда было смотреть наверх – здесь, на земле, ежеминутно приходилось то отбиваться, то атаковать. Альбас еле продвигался через это столпотворение, словно его затягивала трясина. И в этой живой трясине то там, то тут показывались её злосчастные жертвы. В один раз это был молодой отакийский солдат – совсем ещё мальчишка – с размозженным черепом и навеки застывшим ужасом в остекленевших глазах; в другой – кселонег с окровавленным обрубком вместо правой руки, яростно изрыгавший проклятья на своём языке до тех пор, пока кто-то не перерезал ему горло. И таких, как эти двое – убитых, искалеченных – становилось всё больше…
Прошло уже немало времени. Императрица по-прежнему отчаянно сражалась в самой гуще схватки. На лбу выступили капельки пота, плащ был запылён и изорван, а меч покрылся зазубринами и кровью врагов. Однако за всё время сражения девушка не пускала в ход свои магические силы. Она понимала, что потратила их слишком много и если использует их сейчас, то после не сможет ими воспользоваться в течение нескольких часов. Этого ни в коем случае нельзя было допустить.
  В какой-то момент она на миг потеряла бдительность и это могло стоить ей жизни: валлийский воин атаковал её со спины и уже приготовился нанести удар булавой, но неожиданно его сбила с лошади мощная водяная струя. Обернувшись в направлении струи, Эвилин увидела рыцаря в синих доспехах и небольшим трезубцем в руке.
  - Спасибо, Уолтер! – выкрикнула она, отражая нападение кселонежского всадника.
   Уолтер приблизился к императрице, насколько это было возможно, и стал прикрывать тыл. Отбиваясь от врагов, он время от времени успевал переговариваться с Эвилин :
  - Плохи наши дела.
  - Что такое?
  - Передовая линия держит оборону, но… - Уолтер всадил трезубец в особенно разъярённого кселонега, который тут же со стоном повалился наземь, - …но Войско Левого крыла в тяжёлом положении, ребятам нужна помощь.
  - Я что-нибудь придумаю. Возвращайся и помоги Вейтеру!
  - Но…
  - Не бойся, я справлюсь!
    Сэра Уолтера не пришлось просить дважды – он пришпорил своего коня и направил его в сторону войск Левого крыла. Императрица быстро окинула взглядом местность в поисках возвышения и, заметив небольшой валун, заставила Альбаса запрыгнуть на него. Так она смогла временно обезопасить себя, чтобы придумать план помощи.
  «Надо срочно что-то предпринять… но что?», - лихорадочно проносилось у неё в голове, - «Вызывать отряд Нефиса слишком рано, так мы выиграем время, но не сражение. Уолтеру и Вейтеру очень нужна моя помощь, без неё войска Левого крыла… крыла… Ну конечно же!», - Эвилин осенило. Это был отчаянный шаг, но другого выхода не было.
. Нельзя было мешкать ни минуты. «Либо сейчас, либо никогда» – подумала она и установила телепатическую связь с тремя рыцарями из Ордена Клинков.
  «Октавиус, Вейтер, Нефис» – обратилась она к ним – «Ситуацию можно изменить в нашу пользу, если вы сейчас передадите мне свою магию. Чем больше, тем лучше».
«Но…»
«Сейчас же выполняйте! Это приказ».
«Так точно, Ваше Величество!».
   Эвилин почувствовала, как силы Молнии, Огня и Воздуха подпитывают её энергию тремя мощными потоками. Из того, что случилось потом, она запомнила лишь ощущения: ей казалось, что магия, напитавшая её, не просто окутывает её коконом, но и проникает в каждую клеточку, становясь частью её сущности и разума…
                                                                       ***

  Поле битвы осветило яркое пламя, возникшее в воздухе. Оно походило на четырёхконечную звезду, в центре которой можно было разглядеть человеческую фигуру с раскинутыми руками. Почти сразу звезда стала менять очертания, пока не обратилась в феникса, который размерами втрое превосходил обыкновенного. Казалось, он весь состоял из сверхъестественного пламени, которое на концах крыльев было кроваво-красным, а в самом центре – раскалённым добела. Феникс взмахнул крыльями, издал воинственный клич и спикировал на отряды валийцев и кселонегов, осаждавших войска Уолтера и Вейтера.
  Из крыльев птицы при особенно сильном взмахе вылетели не то перья, не то острые огненные стрелы, которые дождём посыпались на неприятеля, пробивая самые прочные доспехи. При повторной атаке из клюва вырвались струи испепеляющего магического огня. Лучники принялись вовсю стрелять из арбалетов, но стрелы на полпути превращались в обугленные деревяшки, настолько сильный жар исходил от птицы. После нескольких кругов над пустошью фениксу удалось истребить и обезоружить немалую часть вражеской армии.
  Однако у короля Валийского был достойный ответ. Когда феникс пролетал над войском в восьмой раз, он стал прицеливаться в птицу из своего оружия, которое он приберёг для особых случаев, таких как этот. На первый взгляд это оружие напоминало обыкновенный арбалет. Но его целиком покрывали руны Чёрной магии, а стрела в этом арбалете  была особая: её сплав не подвергался действию магического огня и она не знала промаха. Тетива натянута, наконечник нацелен прямо в сердце. Улучив момент, король спустил тетиву и стрела, со свистом рассекая воздух, устремилась к цели. Джаначава, летевшая рядом, с ужасом заметила надвигающуюся угрозу, но слишком поздно…
    Арбалет сработал безотказно. Стрела попала фениксу прямо в спину на уровне груди. Птица изогнулась дугой, и раскалённый воздух огласил наполовину птичий, наполовину человеческий крик. Феникс в последний раз взмахнул крыльями, на секунду вспыхнул ещё ярче, чем прежде и исчез, а создавшая его магия разошлась по округе взрывной волной. Ей буквально смело в сторону Джаначаву и разбросало часть войск, а роковая стрела разлетелась на мелкие кусочки. После взрывной волны Эвилин ещё некоторое время оставалась в воздухе, а затем с большой скоростью упала на землю.
    Собственно говоря, она упала не совсем на землю, а на груду убитых воинов из армии валлийского короля. Стрела чудом не задела её сердце. Тем не менее, девушка упала с высоты около двадцати метров, и её положение было очень тяжёлым.
Джаначава, принявшая человеческий облик, опрометью понеслась к своей госпоже. Она за руки стащила её с тел и, протащив на несколько метров, спрятала её за крупным валуном. Альбас, после превращения своей хозяйки скрывшийся там, подошёл поближе и стал жалобно тыкать её мордой.
  - Эви, Эви, как ты? – пролепетала Джаначава присев рядом с императрицей и глядя ей в лицо.
  Девушка открыла глаза, взглянула на Джаначаву и слабым голосом проговорила:
  - Джани…
  - Эви, зачем ты это сделала? Тебе не нужно было,…а теперь… - жалобно выговаривала Джаначава, приподнимая голову императрицы одной рукой, а другой старалась нащупать на шее пульс. Эвилин не сопротивлялась и лишь через силу ответила:
  - Так…было…нужно.
  Наконец, подруга нащупала пульс. Он был пугающе слабым. Но это было не самое страшное: когда Джаначава убрала руку из-под головы, та была вся покрыта кровью. Затылок Эвилин тоже окрасился в тёмно-красный цвет – при падении она получила сильный удар. Джаначава побледнела и судорожно вытерла руку об одежду. Она поняла….
  В этот момент рядом с девушками словно мелькнула вспышка молнии – это телепортировался Фобос. Он быстрыми шагами подошёл к ним и обратился к Джаначаве:
  - Как она?
   Та грустно покачала головой.
  - Плохо. Совсем плохо.
  - Так и знал, что она совершит какую-нибудь глупость, - пробормотал Фобос, присев на одно колено рядом с императрицей и склонившись над ней.
  Эвилин, увидев князя, из последних сил приподняла правую руку, сняла с неё кольцо с чёрным камнем и протянула Фобосу:
  - Возьми. Мне оно больше... не нужно.
  - Эвилин, зачем?
  - У Сердца Отакии…должен быть…хранитель, - тихо, но твёрдо произнесла девушка.
   Белая как мел, Джаначава молитвенно сложила руки и с дрожью в голосе обратилась к Фобосу:
- Дайте ей часть жизненной силы – вы же можете это сделать. Спасите её, умоляю.
  Эвилин, чувствуя, что силы оставляют её, схватила Фобоса за руку, слегка притянув к себе.
  -И ещё... прости, что... ударила тебя тогда... – еле слышно произнесла она, попытавшись улыбнуться.
   Внезапно из её горла раздался слабый хрип, тело резко дёрнулось, вытянулось во весь рост и замерло, словно окостенев; зрачки расширились, из уголка  рта по щеке стекла тёмно-красная капля, а рука, прежде крепко сжимающая руку князя, разжалась и безжизненно упала на изорванный плащ. 
  - Эви… – с комом в горле выдавила из себя Джаначава.
  Фобос схватил Эвилин за запястье. Он закрыл глаза, стараясь максимально сосредоточиться, и по вздувшимся на  лбу венам Джаначава видела, какое напряжение он испытывал. От него стало исходить слабое фиолетовое свечение, которое перешло на императрицу, окутав её целиком. Как только свечение погасло, девушка широко распахнула прежде закрытые глаза и резко вдохнула воздух полной грудью, её зрачки сузились, члены утратили окостенелость и расслабились. Затем она снова замерла, закрыв глаза.
  Джаначава, опомнившись, с несказанной благодарностью посмотрела на князя, а затем, оторвав от одежды длинный лоскут, бережно отёрла им кровяную полосу на щеке и перевязала голову императрицы. Фобос взял кольцо, которое предлагала ему Эвилин и надел ей обратно на палец, сжав ладонями её руку в кулак, чтобы оно не соскочило.
  Мгновение спустя к этой группе подбежал запыхавшийся Маркос – без шлема, в запылённом плаще, измятых доспехах,  с растрепавшимися волосами и полубезумными глазами.
   - Ваше Величество! Ваше Величество! – хрипло выкрикнул он, перевёл взгляд с императрицы на Фобоса и обратно и не без опаски произнёс, -  Она…
- Жива, но в очень тяжёлом состоянии, - ответил Фобос, -  Её немедля нужно отнести в лазарет.
  Маркос отдал честь и меньше, чем через минуту, возвратился с четырьмя отакийскими воинами. Из плаща Маркоса и двух копий они соорудили носилки, осторожно уложили на них императрицу и кинулись в направлении лагеря, так быстро, насколько это было возможно. Джаначава побежала вслед за ними.

Первая половина следующей главы.

Итак:

22. С чистого листа.
No, you’ll never be alone
When darkness comes you know I’m never far
Hear the whispers in the dark.
(Skillet – Whispers in the dark)
   Место вне времени и вне пространства. Вокруг царит непроглядная тьма, нельзя разглядеть даже собственных рук. Эвилин не знала, как долго здесь находится, помнила только, что летела в пустоту, но что-то остановило это падение. И теперь она бродит во мраке, сама не зная, ради чего.
   Вдруг где-то далеко показался свет. Это был проход. Куда – она понятия не имела, но поняла, что он поможет ей выйти из этого ужасного места, находиться в котором стало невыносимо. Она побежала к проходу; он, как ни странно, тоже стал приближаться, опережая её бег. Она бросилась прямо в проём, в лицо ей ударил ослепительный поток света, и… она очнулась.
  Девушка увидела над собой знакомый полог, потолок со стрельчатым сводом и пришла к выводу, что находится в замке Феникса, в своих покоях. Немного болела голова и, судя по всему, она была забинтована. Не поднимаясь, девушка оглядела комнату и увидела, что рядом с её кроватью сидит Джаначава.
   - Эви, наконец-то ты очнулась, – радостно воскликнула девушка, заметив, что императрица смотрит на неё – А я уже не знала, что и думать…
  - И долго я была без сознания? – поинтересовалась Эвилин.
- Три дня – вздохнула Джаначава – Ты была на грани. Целители почти не надеялись спасти тебя. Хорошо, что в лазарете нашлась мазь на основе тысячелистника и слёз феникса, от которой раны заживают вдвое быстрее…
  Эвилин приподнялась на локтях и слегка поморщилась от боли в спине, где-то около сердца, и обнаружила, что её грудь также туго перебинтована. Три дня… за это время могло случиться всё, что угодно. Немного успокаивал тот факт,  что она у себя дома, а не в плену. Значит, не всё так плохо, как могло быть.
  -Объясни толком, что случилось? – спросила она, когда боль утихла.
  Джаначава наклонилась к императрице и сказала вполголоса:
  - Фобос спас тебе жизнь.
  - Фобос что? – Эвилин не поверила своим ушам.
  - Ну да. Странно, что он ни разу не справлялся  о тебе… Разве ты не помнишь? – удивилась девушка.
  Эвилин окончательно села на кровати и приложила ладонь к голове.
  - Я хорошо помню всё, что случилось до момента превращения. Дальше – пустота.
   Джаначава не церемонясь запрыгнула на кровать, поджав под себя ноги, и начала рассказ:
  -К тому времени, как Фобос передал тебе часть жизненной силы и тебя принесли в лазарет, армии обеих сторон понесли большие потери и сражение пришлось прервать на несколько часов. Все наши возвратились в лагерь. Я была с тобой, но слышала все их разговоры. Если бы ты только знала, как они разъярились! Сэр Октавиус поклялся, что лично прикончит того, кто пустил в тебя эту стрелу…
  «Стрелу?» –подумала Эвилин, - «Так вот в чём дело… наверняка останется шрам».
  Между тем Джаначава продолжала:
  - Ты не могла вести войско и пришлось разрабатывать новую тактику. Я думала, её никогда не разработают – так долго…
- А что же князь?
- Он вернулся в лагерь и исчез, - пожала плечами Джаначава, -  Но потом началось самое интересное: отакийские солдаты вкупе с отрядами союзников при первых звуках рога ринулись в бой как бешеные – и откуда только силы взялись! –  и буквально пробили вражескую линию обороны. А когда валлийцы и кселонеги меньше всего ожидали подвоха, подключился резервный отряд Нефиса на пару с лордом Седриком и его монстрами. Должно быть, враги в жизни не видели таких страшилищ – их просто перекосило от ужаса, - Джаначава невольно хихикнула, - И, в конце концов, мы их разгромили в пух и прах и  гнали прочь до наступления темноты.
  - Подожди, - медленно проговорила Эвилин и её лицо прояснилось, - это же значит, что мы…
- Мы это сделали, Эви! МЫ ПОБЕДИЛИ! – выкрикнула Джаначава и, не в силах, сдержать эмоции, крепко обняла подругу.
- Ты что, больно же! –   сердито воскликнула Эвилин, охнув от боли.
- Ой, прости, - виновато улыбнулась Джаначава и тут же отпрянула и соскочила на пол.
    Эвилин кивнула, показав, что извинения приняты, после чего поправила подушки и устроилась поудобнее.
- Так что случилось потом? – спросила она, хотя в общем-то догадывалась об этом.
- Тебя почти сразу перенесли во дворец. Маркос снарядил отряд… а как он стращал солдат: говорит, не сбережёте девчонку – семь шкур с каждого спущу.
  - Что, так и сказал? – усмехнулась Эвилин.
  - Ну да. Потом появился портал в Меридиан и лорд Седрик со своими воинами вернулись в свой мир – вы мол, теперь и без нас справитесь. Я отправилась с тобой, а войска рыцарей из Ордена рассредоточились и сейчас, насколько я поняла, добивают последние вражеские отряды в отдалённых селениях.
Эвилин облегчённо выдохнула и откинулась на подушки.
- Славно. Теперь я совершенно спокойна.
Джаначава на секунду  о чём-то задумалась и хлопнула себя по лбу:
- Ой, чуть не забыла: Маркос вернулся в столицу вчера вечером. Всё справлялся о тебе…
Словно в подтверждение её слов, амулет, лежавший на столе, засветился светло-голубым светом. Джаначава не мешкая подбежала к столу и взяла его.
  - Джаначава, это ты? – раздался хриплый и зычный голос военачальника Маркоса, - Императрица в порядке?
- Спросите у неё самой, - улыбнулась девушка и протянула амулет своей госпоже.
-  Рад вас видеть, Ваше Величество, - отчеканил Маркос, увидев императрицу.
- Да, от меня не так-то легко избавиться, - усмехнулась Эвилин, -  Что там? Есть новости?
- Во время штурма было взято много пленных, - доложил тот.
- Сколько их?
- Несколько тысяч.
Эвилин постучала пальцем по подбородку. «Так-так… Неплохая рабочая сила» - подумала она и ей в голову пришла идея, которой  она не замедлила поделиться с военачальником:
- Передайте, что они останутся пленниками до тех пор, пока не отстроят заново все те города и селения, что разрушили на пути к столице империи. Официальное распоряжение с моей печатью вы сможете получить прямо сейчас.
- Но госпожа, ваши раны ещё…- попытался возразить Маркос.
- И что с того? – возразила девушка, - Руки у меня целы, а для подписания документа большего и не требуется.
  Эвилин отложила амулет в сторону и захотела подняться, но Джаначава, увидев это, мигом подбежала к ней и робко, но настойчиво запротестовала:
- Нет-нет, тебе пока нельзя вставать.
Императрица что-то недовольно пробурчала себе под нос, но окончательно вставать с постели не стала.
- Тогда будь добра, перетащи сюда стол и принеси чернильницу и пергамент, - хмуро попросила она Джаначаву. Та кивнула и её как ветром сдуло.
  Наконец, распоряжение было подписано и скреплено печатью. Как только его отнесли к гонцу, Эвилин облегчённо выдохнула:
- Вот так. Теперь остаётся только одно…
- И что же? – спросила Джаначава.
-Ждать.
***
Прошло ещё несколько дней после окончания войны. Отряды союзников один за другим вернулись в свои королевства. Настал черёд отакийцев.
  Едва минул полдень, как в столицу ровным строем вошли войска под командованием рыцарей из Ордена Клинков. Победителей встречали как героев: толпы людей заполонили улицы, особо рьяные зеваки даже забрались на крыши домов, рискуя свернуть себе шеи. Отовсюду слышались радостные возгласы и выкрики: «Слава! Слава!». Женщины и девушки подбегали почти вплотную к марширующим колоннам и, плача от радости, встречали своих мужей, братьев, сыновей…
  Шествие замыкал отряд под командованием сэра Октавиуса. Последний ехал впереди верхом на чёрном жеребце, высоко подняв правую руку в знак приветствия. После решающего сражения на его лице появилось несколько шрамов, а его взгляд был серьёзен и сосредоточен. Он то и дело поглядывал на вместительную суму, перекинутую через плечо, в которой при каждом движении что-то позвякивало.
  Как только шествие пересекло центральную площадь, сэр Октавиус отпустил свой отряд и направился в замок Феникса на аудиенцию к императрице (последней к тому времени разрешили снять бинты и она снова вернулась к своим обязанностям). Она была извещена о прибытии и уже ждала его.
  - Ваше Величество, - торжественно начал он, войдя в зал приёмов и преклонив колено перед императрицей, - Я дал клятву расправиться с тем негодяем, который чуть не убил вас и я исполнил эту клятву.
Сказав это, он протянул Эвилин золотой шлем, украшенный драгоценными камнями. Девушка приняла его и стала с интересом рассматривать.
  - Это шлем короля Валийского, - пояснил сэр Октавиус, - Я нагнал его у самых границ империи и после непродолжительного поединка мне удалось его победить…
  Эвилин не слушала рыцаря. Её взгляд остановился на самом крупном камне чёрного цвета, в самом центре шлема. Она сличила камень с тем, что находился в её перстне –несмотря на разные размеры, единство происхождения было несомненным.
- Не может быть! – прошептала девушка, – Последний осколок…
- Вы что-то сказали? – спросил Октавиус.
Эвилин вздрогнула, возвратившись к действительности.
- Нет. Ничего. Благодарю за трофей. Можете идти, сэр Октавиус, - отрывисто и немного нервно произнесла она.
Рыцаря несколько смутила эта реакция, но он решил промолчать – вряд ли императрица ему что-либо расскажет. Поднявшись с колена, он молча покинул зал. Эвилин, не выпуская шлем из рук, медленно прошлась по залу, в очередной раз перебирая в памяти то, что ей необходимо сегодня сделать. «Так, что там у нас теперь?» - вспоминала она, - «Войска вернулись в столицу, значит.. значит мне надо будет произнести речь перед народом. Ненавижу эти формальности, но тут не отвертишься… Ах да, чуть не забыла: на празднество должны быть приглашены союзники, все до единого».
- Да, все до единого, - вполголоса проговорила Эвилин, не отрывая взгляда от золотого шлема, точнее – от чёрного камня в нём. На её лице в этот момент появилась загадочная полуулыбка, а в глазах на мгновение вспыхнула искорка азарта.
  Она покинула зал приёмов и достала амулет для связи. «Пожалуй, первыми стоит пригласить иномирцев», - решила Эвилин, - «Мне предстоит серьёзный разговор с князем, не хотелось бы переносить его на потом». Она связалась с Меридианом, но вместо князя ей ответил лорд Седрик.
- Надо же, какой сюрприз! – холодно произнёс тот, хотя было видно, что он нисколько не удивлён.
- Где Фобос? – спросила Эвилин.
- Он занят, - немного раздражённо ответил Седрик, которому не понравилось, что Эвилин назвала князя по имени, не прибавив титул, -  Что-то случилось?
- Мы собираемся праздновать победу и я подумала, что столь ценных союзников нельзя не пригласить. Передай князю, что я жду его ровно через три часа. Нам надо кое о чём поговорить…
***
   Во дворце полным ходом шли приготовления к предстоящему пиршеству и приезду гостей из объединённых королевств. Помимо этого, среди слуг не умолкал оживлённый гомон – кто-то прознал, что во дворец прибудут гости из другого мира, чего не случалось уже очень много лет...
   Джаначава, вызвавшаяся помочь, не знала, куда себя девать в этой суматохе и решила зайти к императрице. К счастью, искать долго не пришлось: Эвилин была в своих покоях и делала последние приготовления. Она уже успела облачиться в тёмно-вишнёвое платье с длинным шлейфом – то самое, в котором она была на церемонии коронации в Меридиане – и теперь сидела в высоком кресле, пристально разглядывая какой-то предмет, который она держала в руках. Кресло было повёрнуто спинкой к двери и Джаначава не могла увидеть этот предмет, но это определённо не мог быть свиток с подготовленной речью – черновые записи лежали на столе, а с листа императрица никогда не читала.
  Джаначава осторожно окликнула Эвилин, но та не ответила. Тогда девушка тихонько подкралась поближе и наклонилась, пытаясь заглянуть ей в лицо, чтобы обратить на себя внимание. Загадочная улыбка по-прежнему не сходила с лица Эвилин. Джаначава наклонилась поближе и ей удалось расслышать слова, которые еле слышно шептала императрица, касаясь чёрного камня: «Когда разрозненное соберётся воедино, хранитель рода воплотится в Хранителе Сердца».
  Что бы это могло значить? Окончательно сбитая с толку девушка  больше не могла сдерживать своё любопытство.
- Эви, что ты задумала? – спросила она, присев в кресло напротив и лукаво сощурившись.
- Тебе так уж нужно это знать? – недовольно отозвалась императрица, оторвавшись от разглядывания.
- Эви, ну пожалуйста, - жалобно протянула Джаначава.
- Я скажу тебе, если ты дашь слово никому и никогда об этом не рассказывать, - строго сказала Эвилин, -  Не хочу сплетен.
- Даю своё самое честное слово, - торжественно произнесла Джаначава, подняв правую ладонь.
«И всё-таки, какой же она ещё ребёнок», - подумала Эвилин, скрыв невольную усмешку, после чего ответила:
- Славно. Теперь постараюсь объяснить: слова, которые ты только что слышала – отрывок из древнего полупророчества-полулегенды. И если я правильно поняла его суть, именно сегодня у меня появилась возможность вернуть Сердце Параллела.
- Сердце Параллела? – переспросила Джаначава, –  Но я думала, что Сердце Отакии...
Эвилин вытянула вперёд правую руку, рассмотрела перстень и, слегка склонив голову набок, задала встречный вопрос:
- Тебя никогда не смущало, что этот камень носит название страны, а не всего измерения?
- Но почему?
- Сердце Отакии – всего лишь часть Сердца Параллела.
- Но как такое возможно?
Эвилин встала к кресла, подошла к стене, на которой висел гобелен  с потайным отделением за ним и поманила Джаначаву.
- Подойди сюда.
    Джаначава послушно приблизилась к гобелену. Она видела его много раз, но никогда не обращала особого внимания на то, что на нём изображено. Теперь, при внимательном рассмотрении, она увидела искусно вышитые изображения диковинных зверей, расположенных по кругу, как в калейдоскопе. В центре круга был вышит чёрный драгоценный камень в форме огранённого алмаза, размером чуть меньше куриного яйца и в оправе, почему-то напомнившей Джаначаве птичьи когти.
  - Видишь кристалл? – Эвилин указала в центр гобелена, –  Это и есть Сердце Параллела. Больше тысячи лет назад оно было разбито на двенадцать осколков. Один из них в моём перстне, остальные хранятся у десяти королей, чьи королевства сейчас входят в состав империи, - она сделала паузу, чтобы набрать воздуха, после чего продолжила, -  Идея возродить Сердце Параллела возникла у меня давно и было одной из причин, по которой я объединила королевства. Но мне никак не удавалось найти последний осколок, а потом началась война и стало не до того, - она слегка усмехнулась и добавила, -  Я даже не могла предположить, что этот осколок  всё время был в руках моего врага.
  Джаначава жадно ловила каждое её слово. Ей всегда нравилось узнавать что-то новое, а теперь ей открылось то, о чём она и не подозревала. Она с интересом рассматривала знакомые изображения, представшие в новом свете.
  - Что это за животные? – спросила она.
-  Хранители рода, - равнодушно отозвалась Эвилин, -  Такой хранитель есть у каждого из правителей. У короля Бризалиуса это грифон, у Дриадиса – единорог, у меня – феникс et cetera. 
Джаначава провела рукой по гобелену, внимательно рассматривая изображение каждого хранителя – альфин*, дракон, кентавр, химера, камелопард**…
  - Как странно, - пробормотала она, - почему хранители рода так похожи на существ, которые изображены на гербах земных правителей Средневековья? Я как-то видела в учебнике Элион…
Эвилин только пожала плечами:
  - Это неудивительно. Параллел долгое время был в тесной связи с Землёй, но потом эта связь по неизвестным мне причинам была прервана, как и с другими мирами тоже. Причём это произошло в тот же день, когда Сердце Параллела было разбито, а мой предок, первый де Сансет, отправился в поход, из которого так и не вернулся. Никто не смог толком объяснить, что же тогда произошло и куда он исчез.  Даже сейчас это остаётся неизвестным, хотя прошло столько лет…
  - А давно это было?
Эвилин едва заметно улыбнулась.
  - Это легко вычислить, ведь отакийское летоисчисление ведётся с тех самых пор, как была потеряна связь Параллела с другими мирами. Сейчас конец 1180 года, значит это случилось, когда на Земле было начало девятого века. 
И без того большие карие глаза Джаначавы всё больше расширялись от удивления.
   - Эви, откуда ты всё это знаешь?
   - Изучала хроники, - бросила Эвилин, -  К сожалению, в них ничего не сказано об истинных причинах исчезновения моего предка и раскола Сердца, но я подозреваю, что всё это взаимосвязано и за этим кто-то стоит. И кто бы он ни был, он очень силён.
- Почему ты так считаешь? – озабоченно спросила Джаначава.
- Даже для того, чтобы просто расколоть Сердце, нужно обладать немалым магическим потенциалом. А Сердце Параллела не просто расколото, оно разбито вдребезги, -  задумчиво проговорила Эвилин, но затем внезапно умолкла и обернулась к Джаначаве, -  Но довольно об этом. Мне надо идти, время поджимает да и гости заждались.
   Джаначаве стало ясно, что больше она ничего нового не услышит. Но она и без того за эти несколько минут узнала более, чем достаточно. Она торопливо закивала и убежала в свою комнату. Эвилин последовала за ней, крепко сжимая в руках шлем с осколком Сердца Параллела. Настала пора провести самый глобальный на её памяти эксперимент. Она не сомневалась в том, что перерождение Сердца Параллела восстановит баланс сил измерения. Её интересовало другое: что произойдёт с тем, кто будет избран Хранителем и войдёт в полную силу – учитывая, что один осколок Сердца мог открывать и закрывать порталы, но не более того, –  а главное – кого именно выберет Сердце.
_____________________________________________
* Альфин (лат. Alphyn) — вымышленное существо, очень похожее на геральдического тигра, но с более плотным и волосатым телом, густой гривой, вытянутыми ушами, длинным тонким языком и перекрученным хвостом. Передние лапы у альфина орлиные. (примеч.авт.)
** Камелопард  — в средневековой геральдике чудесный зверь, помесь леопарда (или пантеры) с жирафом. У него жирафья голова с двумя загнутыми назад рогами и туловище леопарда. (примеч.авт.)

Она будет)

Глава 22, намба ту (№2 по-английски, если кто не понял  )

***
   Те три часа, что дала Эвилин на подготовку к прибытию гостей, почти истекли. Фобос ещё не появился, но все правители объединённых королевств уже прибыли в замок Феникса, поэтому императрица решила приступить к своему эксперименту в оставшееся время – и по правде говоря, она была рада, что князь не будет в нём участвовать. Она далеко не была уверена, что в случае, если он будет избран Хранителем, он применит свои возможности в благих целях.
Она сделала глубокий вдох, словно собиралась нырнуть в воду, и вошла в залу Северной башни – ту самую, в которой обычно проводились собрания рыцарей из Ордена Клинков. Только на этот раз вместо рыцарей на высоких узких креслах восседало десять королей. Все участники были в сборе: здесь можно было увидеть и Дриадиса, властителя Северных Лесов, и Бризалиуса, короля горной страны Борейстоун, и даже старого короля Акватонии, страны Восточных Рек – Маринуса, дедушку Эвилин со стороны матери и её единственного родственника. Даже самому младшему из собравшихся было далеко за сорок, и на их фоне императрица казалась совсем ещё девочкой. Она это понимала и старалась держатся с подобающим её статусу достоинством.
  - Господа! – торжественно начала она своё заранее заученное приветствие, -  Долгие годы войны остались позади. Это время сплотило всех нас, от правителя до простолюдина, и теперь мы действительно стали единым государством. С этого дня в истории Отакийской империи открывается новая страница. А в этой истории поставит точку Сердце Параллела.
  - Значит, последний осколок всё-таки нашёлся? – поинтересовался один из королей.
  - Именно, - кивнула Эвилин, после чего продолжила, -  До сегодняшнего дня все мы в какой-то степени были Хранителями Сердца. Но сейчас им станет лишь один из нас и кристалл станет символом объединённой империи!
  - Вот именно, девочка – лишь один из нас, - ехидно заметил Бризалиус. Он давно был известен своим тщеславием и теперь втайне надеялся стать единоличным Хранителем Сердца. Кроме того, ему совсем не нравилось, что в стране с многовековым патриархатом всем заправляет девятнадцатилетняя девчонка, хотя он по известным причинам не оглашал своего недовольства.
  Эвилин положила в центр стола золотой шлем и свой перстень.
  - Итак, мы начинаем! – объявила она.
  Участники собрания один за другим сложили в центр мраморного стола все те предметы, в которых хранился каждый из двенадцати осколков – будь то корона, щит или браслет. Как только был положен последний предмет, все присутствующие поднялись с кресел, встали вокруг стола взявшись за руки и начали в один голос повторять древнее заклятье, необходимое для перерождения Сердца Параллела. Оно звучало примерно так: «Per ipsum, et cum ipso, et in ipso»***. Когда его произнесли в третий раз, от каждого осколка стал исходить тонкий луч света. В том месте, где пересеклись все лучи, возник чёрный кристалл – такой же, как изображённый на гобелене, с той только разницей, что этот был самым что ни на есть настоящим. Это было Сердце Параллела.
Участники и свидетели  происходящего разжали руки. Кристалл стал медленно опускаться, пока не застыл в метре от лица императрицы. Эвилин медленно подняла правую руку и поднесла ладонь к кристаллу. Зал на мгновение осветила яркая вспышка света, так что приглашённым поневоле пришлось зажмуриться. Когда они снова смогли видеть, то не поверили своим глазам. Эвилин по-прежнему стояла в нескольких шагах от стола, держа в протянутой руке Сердце Параллела. Но теперь от неё словно исходил какой-то внутренний свет. Вместо короны на голове появился золотой обруч. Ей прежнее одеяние сменилось ярко-оранжевым длинным платьем без рукавов, с высоким воротником в обтяжку, изображением четырёхконечной звезды на груди, золотистым поясом на талии и разрезом посередине юбки. Рукава заменили полуперчатки, начинавшиеся чуть выше локтя и заканчивавшиеся на середине ладони. И это были ещё не все сюрпризы: услышав за спиной шорох, Эвилин обернулась и увидела, что за спиной появились два огромных крыла – крылья феникса. «Когда разрозненное соберётся воедино, хранитель рода воплотится в Хранителе Сердца», - еле слышно прошептала она… 
     Это превращение длилось меньше минуты. Очень скоро девушка приняла свой обычный вид, и в ту же секунду на неё нахлынули эмоции: сложно было сказать, что именно она испытывала – восторг, удивление, испуг или всё это сразу. Эвилин при всём желании не смогла бы выразить всё это словами и единственное, что она могла делать – это стоять и растерянно улыбаться. «Невероятно», - пронеслось в её голове, - «Мои шансы были так малы… почему Сердце выбрало меня Хранителем? Неужели только потому, что мой предок тоже был им?».
  Далее последовала немая сцена. Все присутствующие глядели на неё: Бризалиус –  с лёгким недоумением и разочарованием, Маринус – с гордостью и все прочие – с выжиданием… Заметив её растерянность, Дриадис – самый старый и почтенный из королей – решил взять инициативу на себя. Он поднялся и приблизился к императрице со словами:
  - От имени всех присутствующих поздравляю вас с успехом, Ваше Величество. Мы искренне надеемся, что Сердце Параллела не ошиблось в выборе.
Сказав это, он обменялся с императрицей крепким рукопожатием. К девушке вернулся дар речи и она, слегка замявшись, ответила на рукопожатие:
- Постараюсь оправдать ваши ожидания.
Короли переглянулись и, вполголоса переговариваясь между собой, один за другим направились в зал для пиршеств, где всё уже было подготовлено к их появлению. Последним выходил Маринус, и когда он прошёл мимо Эвилин, она едва заметно улыбнулась и прошептала деду:
   - Я справлюсь.
Тот остановился, медленно повернулся в её сторону и спокойно ответил:
- Вне всяких сомнений, Ваше Величество. Сердце всегда выбирает достойных Хранителей.
От этих слов повеяло таким холодом, что не знай Эвилин, кто перед ней, она бы подумала, что это совершенно чужой человек. Она знала, что в глубине души старый король гордится своей внучкой, но что могло измениться?
  Маринус молча покинул зал. Эвилин осталась одна, наедине со своими мыслями. Она думала о том, что сейчас произошло, к чему привели долгие годы поисков и какие-то несколько минут, проведённые здесь. Что она выиграла? Разумеется, уважение и авторитет как лидер и как глава государства, перспективу быть prima inter pares****, многократно увеличившийся магический потенциал... Казалось, она получила то, о чём не смела и мечтать.
  Но тут Эвилин невольно вспомнила коленопреклонённого сэра Октавиуса, ледяной официальный тон Маринуса и задалась вопросом: а так ли это было ей нужно? Власть никогда не была для Эвилин самоцелью, а Сердце Параллела стало для неё дополнительным бременем, которое не столько выделяло, сколько отделяло от других незримым барьером. И получив Сердце в свои руки, она могла потерять нечто куда более ценное…
    Её размышления прервало появление прямо в коридоре искрящегося голубого портала. Эвилин нисколько не удивилась, лишь пробормотала себе под нос: «Так-так, а вот и меридианские гости».
- Ну, здравствуй, - поприветствовала она князя, как только тот закрыл портал, - Что-то вы задерживаетесь. Проблемы?
- Вижу, ты в полном порядке, - ответил Фобос, в то время как лорд Седрик отошёл куда-то в сторону, издали наблюдая за ними обоими.
- Бывало и лучше, - холодно ответила Эвилин и добавила уже более мягким тоном, -  Я хотела поблагодарить тебя. За то, что спас мне жизнь.
- Больше не считаешь меня бессердечным эгоистом? – иронично усмехнулся князь.
  Эвилин невольно вздрогнула, словно сквозь неё прошёл электрический разряд: она вспомнила свой давний разговор с советником после своей ссоры с Фобосом. Ей даже в голову не могло прийти, что об этом разговоре узнает кто-то посторонний.
- Что? Откуда ты… - изумлённо начала она, но тут вспомнила про Далекосмотрящий камень и только махнула рукой, -  впрочем, чему я удивляюсь.
- А с чего ты вдруг решила отдать мне Сердце Отакии? Тогда, на Драконовой пустоши? – спросил Фобос.
На долю секунды Эвилин с недоумением приподняла брови, словно хотела сказать: «Это я-то?!», но затем взяла себя в руки и сказала:
- Я не помню, что именно тогда случилось, но могу попытаться объяснить, - она глубоко вздохнула и продолжила, -  Потому, что для тебя власть всегда на первом месте. Я уже поняла это. Но не могу понять, почему ты спас меня, - добавила она, слегка склонив голову набок, - Ведь Сердце Отакии дало бы тебе ту самую власть, которую ты всегда так жаждал.
- Ты что, хотела, чтобы я оставил тебя там умирать? – удивился Фобос, и в его голосе послышались нотки раздражения, -  Ну если б я знал…
- Фобос, хватит, - устало возразила Эвилин, -  Я всего лишь хочу знать правду.
  Князь мрачно взглянул на неё:
- Правду?
- Да, правду.
  - Эвилин, я…, - начал было Фобос, но тут к нему подошёл лорд Седрик и, склонившись в учтивом поклоне, наполовину сказал, наполовину прошипел:
- Мой господин, вас ждут.
Фобос недовольно нахмурился.
- Очень кстати, лорд Седрик, - процедил он сквозь зубы и, направившись в сторону зала, бросил Эвилин, -  Поговорим об этом позже.
  Лорд Седрик проследовал в зал первым. Но прежде, чем он исчез за дверью, Эвилин успела заметить на его лице следы заживающей ссадины.
«Что это с ним?», -  вполголоса спросила она у Фобоса, на что тот равнодушно ответил: «Он задал мне тот же вопрос что и ты, только… в более резкой форме. Результат налицо». На этом разговор был окончен.
  У девушки окончательно испортилось настроение. Однако ей не хотелось показывать это гостям и когда начался пир, она старалась казаться радостной и приветливой, что в общем-то выходило у неё неплохо. Однако кое-кто всё же не мог не заметить наигранности её хорошего настроения.
- Странно... – проговорил Фобос, наблюдая за Эвилин.
- Что странно? – спросил советник, которому довелось оказаться соседом по столу.
- Похоже, она чем-то расстроена, -  пояснил он, подумав про себя: «И вряд ли это связано с нашим разговором».
- В её жизни настал сложный период, - начал старик, который до того слушал разговоры приглашённых, из которых и выяснил, что, собственно, случилось, -  У любого правителя в жизни рано или поздно наступает минута, когда он осознаёт, что его возвышение постепенно приводит к отчуждению, отчуждение – к одиночеству. Горько осознавать это, когда тебе нет и двадцати лет.
  - Что за глупости, детские страхи, - тихо проговорил Фобос, больше обращаясь к самому себе, чем к собеседнику.
Советник покачал головой.
- Не судите её строго, молодой человек. Она рано лишилась тех, кто ей дорог, родителей убили на её глазах… она пережила душевную травму, поэтому так остро переживает страх одиночества – один из очень немногих страхов, которые у неё есть.
- Вокруг неё немало людей, которые любят и уважают её, - заметил Фобос.
- Одиноким можно быть и среди толпы, - пожал плечами советник, -  Я думал, вам это хорошо знакомо.
- Да, знакомо…
  Это действительно было так. Он нередко ощущал себя чужим даже в своём родном мире, в Меридиане. Но он не мог и подумать, что и Эвилин может испытывать то же самое. Вполне возможно, что между ними было куда больше общего, чем казалось на первый взгляд…
  Стараясь не обращать на себя внимание, князь медленно встал, вышел из-за стола и покинул залу. Ему в голову пришла идея, которая на первый взгляд могла показаться глупостью или безрассудством. Но ему это было необходимо по двум причинам: во-первых, выяснить, был ли он прав; а во-вторых, это могло помочь ему избежать ненужных разговоров. И, наконец, ему просто хотелось дать знать, что не только Эвилин свойственно чувствовать себя чужой среди своих...
***
Пир продолжался до поздней ночи. Эвилин никогда прежде так не утомлялась, даже после тренировок: перед глазами всё плыло, путались мысли, на лице застыла натянутая вежливая улыбка,  от которой начинали болеть скулы. Наконец, гости стали благодарить за тёплый приём, ещё раз поздравили с победой и один за другим разъехались по домам. Эвилин глазами искала Фобоса, но его нигде не было. Кто-то сказал ей, что он покинул замок Феникса несколько часов тому назад. «Значит, поговорим позже», - усмехнулась Эвилин,-  «Что ж, лучше поздно чем никогда. Впрочем, так даже лучше – я совсем без сил и сейчас мне нужен только отдых». 
  Как только уехал последний гость, императрица возвратилась в свои покои. Там она тут же сняла с себя успевшие надоесть немногочисленные украшения и корону, распустила волосы и, прислонившись спиной к стене, медленно сползла на пол, ощутив под собой ворс ковра. «Наконец-то, тишина и покой», - облегчённо выдохнула она. Слуги ещё не успели зажечь светильники и в покоях царил полумрак. Эвилин полной грудью вдохнула свежий воздух, навеваемый лёгким  ветерком из раскрытого окна, окинула взглядом комнату и заметила, что на столе, рядом с черновыми записями речи, лежал цветок.
     Откуда он взялся? Эвилин удивлённо приподняла бровь, медленно поднялась и подошла поближе, чтобы рассмотреть его повнимательнее. Это была роза. И даже в слабом лунном свете было видно, что её лепестки чернее ночи.
Эвилин осторожно взяла цветок за покрытый шипами стебель и поднесла к лицу. Закрыв глаза и едва касаясь лепестков губами, она вдохнула дивный аромат и ей показалось, что все страхи и тревоги, камнем лежавшие у неё на сердце, теперь отступают куда-то вдаль. Словно кто-то сказал ей: «Нет, ты не будешь одна»…
_____________________________________________
*** Само собой, и с самим собой, и в самом себе (лат.)
**** Первой среди равных (лат.)