Итак, это снова я. По окончании "Времени перемен" я думал, что со вселенной стражниц я уже вряд ли пересекусь. Собственно, так и есть. Данный рассказ повествует о Страннике. О том ,что произошло сразу по его возвращении в родной мир после финала "Времени перемен". Возможно этот рассказ не так хорош в плане стиля, формы и я зыка, но я писал, что называется, "под впечатлением момента". Можно сказать что это рассказ-импровизация... Как бы то ни было, читайте и составьте своё мнение.

Возвращение

Стояла жара. Не то, чтобы невыносимая, но тридцать градусов в тени – это ощутимо. Ощутимо неприятно. А, учитывая, что дождя не было уже пару недель, мысли о древних шаманских ритуалах посещали всё чаще.
Это был обычный пропускной пункт на границе России с Украиной. Ничего особенного – железный забор, дорога в несколько полос, каждая из которых вела мимо небольшого домика – пункта паспортного и таможенного контроля. Над всем этим хозяйством нависала большая крыша на железных опорах. Чуть поодаль – магазин «Дьюти-фри» и вечно закрытые либо занятые кабинки туалетов. Здание первостепенной важности на границе, где скорость автомобильного потока равна скорости ленивой улитки в плохой день. Спасал лес по обе стороны дороги.
Солнце припекало. На небе – ни облачка. Хотя не из-за этого машин и пешеходов, желающих перейти на территорию Украины было мало. Зато вот в сторону России народу направлялось не в пример больше. И в этом не было ничего удивительного для того, кто следит за новостями.
Война. Именно она погнала людей прочь с насиженных мест, именно она заставила их искать спасения в России. Хотя, конечно, не только война. Да и войной в привычном смысле слова происходящее на Украине назвать было сложно. Беспредел. Карательная операция. Геноцид. Такова была политика так называемой «новой украинской власти» в отношении тех, кто не был согласен с тем, что эта самая власть возникла в результате преступного государственного переворота, в отношении тех, кто был не согласен с тем, что у власти оказались продажные предатели, фашисты, олигархи мерзавцы и негодяи.
Сейчас Украина походила на смесь химических реактивов, готовую взорваться в любой момент. А как сказал бы маэстро Лютик: «Украина была похожа на охваченный пожаром бордель». Нужны сплочение и национальная идея? Вот вам враг, против которого нужно объединиться – Россия. А вот и герои, под знамёнами которых вы пойдёте в бой – Бандера и Шухевич. Вы не согласны? Тогда будьте любезны – в камеру. Желательно в пыточную. Или в яму. Или в крематорий, которым может стать любое здание, что второго мая в Одессе наглядно доказали озверевшие фашисты. А ещё лучше – сразу под пули, снаряды и фосфорные бомбы. Потому, что вы не согласны с нами. А значит вы – враг Украины, сепаратист и террорист. И вот таких «террористов» на Украине сейчас было чуть ли не полстраны, включая женщин, стариков и детей.
Антитеррористическая операция. Так это называли те, кто считают себя властью в Киеве, включая и президента Порошенко, назначенного на этот пост американцами, истинными виновниками ситуации на Украине.
Дальше – больше. Тотальная цензура, промывание мозгов, оголтелая агитация для создания не адекватного реальности общественного мнения. А ещё частные армии, доворовывание не разворованного, бандитизм, передел сфер влияния и борьба за власть между продавшимися западу олигархами, готовыми на всё ради своего блага. И в довершение всего – дикая антироссийская паранойя, подогреваемая вбросами несусветной лжи в средствах массовой информации как самим Киевом, так и Вашингтоном, а ещё – дерзкие и бесчеловечные провокации, включая даже уничтожение пассажирского авиалайнера. Теперь можно смело умножать на десять и тогда получается более-менее точное представление о ситуации в сопредельном государстве.
Но, несмотря на всё это, находились и такие люди, которые ехали из России в Украину. Не только журналисты, сотрудники гуманитарных миссий, международных организаций и добровольцы. Простые люди – тоже.
У поста паспортного контроля на украинской стороне границы стояло несколько человек: немолодая женщина с большой сумкой, мужчина средних лет в шортах и футболке, а так же молодой человек в чёрном кожаном плаще, полы которого лениво трепал слабый ветер. Чуть поодаль расположилась съёмочная группа какого-то телеканала – журналисты брали интервью у одного из водителей, направлявшего свой транспорт в Россию.
- Не холодно, болезный?  - глянув на парня иронично поинтересовался мужчина.
- Не жалуюсь, - ответил парень. И, похоже, не лукавил – на его лбу не было ни капли пота.
- Неприхотливый, значит, - усмехнулся мужичок. – Да только зря ты пришёл. Тебя не пропустят – только с шестидесяти пяти лет, мать их за ногу… Я тоже вряд ли контроль пройду.
- Посмотрим, - пожал плечами неразговорчивый молодой человек. Он явно не был настроен на беседу в отличие от мужичка в шортах и футболке, который пристально и с подозрением всматривался в лицо своего невольного собеседника. А в лице этом не было ничего необычного. Кареглазый брюнет, черты лица плавные, слегка округлые. Нос средний с небольшой горбинкой. Трёхдневная небритость… Плащ был накинут поверх лёгкой рубашки, на ногах – лёгкие чёрные брюки и летние туфли.
«Странный тип», - решил мужиков, окончив осмотр.
- Ну, чего она так долго возиться? – проворчал он и – о чудо! – немолодая женщина с большой сумкой прошла, наконец, паспортный контроль. Мужичок лукаво подмигнул парню и подошёл к окошку паспортного контроля…
Тем временем ещё несколько человек заняли очередь за юношей. Здесь же почему-то оказались и репортёры, очевидно выискивая у кого бы ещё взять интервью. Они уже побеседовали с автомобилистами и вдруг подошли к парню-в-плаще:
- Здравствуйте. Мы можем задать вам несколько вопросов? – поинтересовался корреспондент – мужчина в синей рубашке и бежевых брюках.
- День добрый. Задавайте, - пожал тот плечами, мельком глянув на мужчину в шортах – тот обильно жестикулируя доказывал что-то украинскому пограничнику.
- Как вас зовут?
- Хм… Зовите меня Странником, если хотите. Да, это прозвище. Но оно, в отличие от имени, отражает суть, - ответил парень, несколько озадачив репортёров. Мыслями он был сейчас очень далеко отсюда.
- Это что, шутка? – изумился журналист.
- Нет.
- Ладно, дело ваше. Скажите, почему вы хотите попасть на Украину? Почему вы приняли такое решение, зная, что там происходит? К тому же вы наверняка знаете, что Украина запретила въезд мужчин из России в возрасте до шестидесяти пяти лет.
- Знаю. Но меня это не остановит.
- Ха, самоуверенности у вас хоть отбавляй. И какова же ваша цель?
- Справедливость, - коротко ответил Странник. – Можно считать меня добровольцем. Я… да и не я один хочу справедливости. Поэтому многие едут туда, чтобы вступить в ряды ополчения. У меня, однако, свой путь. И думается мне, что именно я и склоню чашу весов в нужную сторону.
- Вряд ли, но всё равно желаю вам удачи, - кивнул репортёр.
- Скоро мы узнаем, сбудется ли ваше пожелание, - улыбнулся парень. Мимо прошёл мужичок в шортах дико матерясь и поминая маму президента Украины. – Извините – моя очередь, - махнул рукой журналистам Странник, подойдя к окошку паспортного контроля. Оттуда на него важно посмотрел в меру упитанный украинский пограничник в самом расцвете сил.
- Паспорт, - строго потребовал он. Парень, однако, вместо документа протянул ему сложенный вдвое тетрадный лист с надписью «Паспорт» на одной стороне, пристально посмотрел в глаза… и таможенник взял лист, точно это и в самом деле был настоящий паспорт! – Мэта вашего прiбуття до Украiны?
- У мене их багато, - на украинском ответил Странник как-то нехорошо улыбнувшись. – Дмитро Ярош, Арсен Аваков, Арсенiй Яценюк, Игорь Коломойский… Петро Порошенко… У мене великий список…
- Да ты охре…, - договорить удивлённый таможенник не успел – Странник вновь посмотрел ему в глаза. Мощный, несокрушимый, ломающий волю взгляд. И вот рука сама собой опустилась, хотя до тревожной кнопки оставалось полсантиметра, а желание арестовать, звать подмогу исчезло напрочь.
- Я пройду, - спокойно и с нажимом сказал Странник.
- Вы… пройдёте, - безвольно промямлил страж границы, пустым взглядом уставившись в никуда.
- Ты меня не видел. Забудь меня, - приказал Странник. Мужчина вяло кивнул. Протянул обратно лист. – А теперь – спи! – сказал парень, беря лист из рук уже спящего пограничника и спокойно проходя на территорию Украины…
Странно, но его беседы с пограничником никто не заметил. И лишь репортёр удивился, толкнув локтем оператора и наблюдая за удаляющейся чёрной фигурой, перешедшей границу…
Солнце клонилось к закату, окрашивая небо с облаками в оттенки оранжевого и алого. Прохладный вечерний ветерок принёс долгожданное спасение от жары и играл с кронами деревьев, обступавших лагерь со всех сторон.
Дмитрий снова глянул на часы – восемь вечера. Пополнение что-то запаздывало. Минут на сорок. Но в условиях военных действий это было ожидаемо. Он окинул взглядом своё «хозяйство» - в лагере насчитывалось несколько зданий: жило блок с кухней, котельная, несколько вспомогательных построек. Раньше это был пионерский лагерь. В постсоветское время – летний лагерь для детей. А теперь вот он превратился в тренировочный лагерь для бойцов. Дмитрий не мог не отметить скрытую иронию в такой метаморфозе и усмехнулся.
Несмотря на вечернее время на улице было шумно и многолюдно: отдавались приказы, инструктора муштровали новобранцев, вернувшиеся с полей сражений «антитеррористической операции» бойцы балагурили, зализывали раны и готовились к новым боям. А в глазах у каждого – фанатичные ненависть и презрение. Армия фанатиков оказалась не готова умирать. Побывав в боях и поняв, что лёгкой победы не будет, что их самих могут убить и убивают вполне успешно, они стали злее. Но эта злоба скрывала затаённый в глубине души страх. Никто не дезертировал. Многих удерживала и гнала вперёд идея «великой Украины». Иных – знание о том, что делают с дезертирами заградительные отряды «Правого сектора». Потому, что они и сами делали это.
Здесь же располагался и отряд иностранных наёмников. Польша, Голландия, Италия… Слишком многие хотели урвать свой кусок в заварившейся на Украине каше.
«Что ж, не впервой», - подумал Дмитрий, вспоминая свою чеченскую войну. На стороне вахаббитов-экстремистов. «Выдавим этих колорадов…»
Внезапно зазвонил телефон.
- Слушаю, - тотчас отозвался Дмитрий.
- Шеф… я… по поводу пополнения, - донёсся из трубки нервный вздрагивающий мужской голос. Звонил командир блокпоста, что охранял дорогу к лагерю.
- Что там с ними? Почему задерживаются? И какого чёрта ты об этой причине знаешь, а я – нет?
- Они все мертвы, - выдохнул голос в трубке.
- То есть как? – чуть не заорал Дмитрий от удивления. Новость была не неприятно, но и крайне тревожной.
- Мне разведчики доложили, - начал объяснять командир, - ноя сам не поверил сначала. Пришёл на место с отрядом… Им ведь до блокпоста нашего оставалось всего километр проехать…, - тут в трубке раздался звук, похожий на подавление рвотного рефлекса.
- Кто их убил? Вы что там проворонили вражеский отряд?
- В этом всё дело. Ни одного выстрела не было. Если б была стрельба – мы бы на подмогу пришли… Я как раз сейчас на месте… Это пи…ц!
- Как их всех убили если никто не стрелял? – ярость и тревога нарастали. Дмитрий понимал – надо срочно объявлять тревогу по лагерю.
- Их… пошинковали. В капусту… ей-богу – в жизни ничего подобного не видел… это…
- Хватит мямлить! – рявкнул Дмитрий в трубку. – Дуй с бойцами на блокпост. Укрепите оборону и бдите. Я объявляю тревогу в лагере.
- Есть! – раздалось в трубке… и в ту же секунду телефон донёс до уха Дмитрия  истошный крик, стрельбу и звуки разгорающейся яростной битвы.
Звуки сражения долетели до лагеря, заставив всех прервать свои занятия. Но, внезапно начавшись, всё так же быстро и затихло – не прошло и минуты!
И тогда Дмитрия понял – пора!
- Тревога по лагерю! – заорал он, подбегая к сигнальной кнопке на посте охраны. Тотчас завопила сирена и все, кто были на улице, ринулись в оружейную.
Суматохи не было. Всё прошло быстро, чётко, планомерно и почти профессионально. Вооружённые бойцы занимали свои боевые посты.
Ярош так же разжился автоматом с подствольным гранатомётом, нацепил бронежилет. Кинул взгляд на наёмников – переговариваясь по-английски, те спокойно обустраивали свои оборонительные позиции.
Пару минут спустя всё затихло и время будто замерло. Солнце всё так же клонилось к горизонту. Всё так же неспешно ветер шелестел в листве. Только теперь он был чуть сильнее. Лес, обступавший лагерь чёрно-зелёной стеной давал ощущение защищённости. Тишина. Было слышно, как вокруг жужжат комары…
И в этот самый миг в снопе ослепительного света со страшным грохотом исчез жилой блок! Ударная волна швырнула людей в стороны по всему лагерю, который мгновенно заволокло клубами пыли. Раздались выстрелы, кто-то закричал, в пыли, подсвеченной заревом разбушевавшегося на месте жилого блока пожара, замелькали силуэты.
- Прекратить стрельбу! Позиции не покидать! – приказал по рации Ярош, залёгший на землю в кустах у котельной. Стрельба стихла. Несколько минут спустя пыль осела и взорам защитников лагеря предстало разрушенное до основания здание жилого блока, охваченное яростным пламенем.
«Странно… С такой артиллерией можно в секунду сровнять лагерь с землёй», - подумал Дмитрий, оглядывая в бинокль подступы к затаившемуся и готовому дать отпор врагу лагерю. «Чего же ждёт противник?»
И вдруг, как и остальные, он увидел ответ на свой вопрос. Ответ невозможный, заставляющий усомниться в собственном здравомыслии, но несомненно – реальный. Прямо в бушующем пламени жилого блока появилась чёрная фигура! Она спокойно двигалась через огонь, который, казалось, обтекает её. Это был человек! Мужчина! Целый и невредимый, он вышел из огня, отряхнул свой чёрный как смоль плащ и огляделся по-хозяйски.
Ярош всего на миг встретился с ним взглядом, и такой дикий ужас охватил его от того, что он увидел в глазах странного человека, что «герой новой Украины» тотчас захотел дать стрекача… Но страх сковал его.
И тут началось! Автоматные очереди раздались отовсюду, разрывая тишину, наполняя воздух грохотом и запахом пороха! Ливень свинца обрушился на человека в плаще… Но было уже поздно: мгновением раньше в его руке сверкнули (если бы Ярош не видел сам, то ни за что не поверил бы!) два красных световых клинка, и он с такой скоростью метнулся в сторону, что его было просто невозможно разглядеть!
Раздались истошные вопли и крики, автоматный огонь стал ещё яростнее. Кто-то пустил в ход гранаты…
Наёмники, верно оценив ситуацию, дали дёру, но враг настиг их мгновенно, отрубив руки и ноги… Криков и воплей становилось всё больше. Стрельбы - всё меньше.
И вот, наконец, спустя всего полторы минуты, всё стихло…
Дмитрий уже был в лесу, несясь сломя голову прочь от лагеря, превратившегося в бойню. Мысли роились в мозгу, жаля точно рой злых пчёл. «Кто это?», «Какого чёрта?», «Это невозможно!» Но главной была лишь одна мысль – выжить! Выжить любой ценой.
Внезапно подвернувшийся корень. Мат. Падение. А когда Ярош поднялся, то прямо перед ним уже стоял этот страшный человек в чёрном плаще. И на губах его застыла скверная, очень скверная ухмылка.
- Куда же вы собрались, герой новой Украины, командир «Правого сектора»? Вовсе не геройское поведение, - произнёс он, изменившись в лице. Теперь казалось, что происходящее вовсе не доставляет ему удовольствия.
- Я… я заплачу – у меня много денег, - всех можно купить. Так всегда думал Ярош. Это была его единственная надежда.
- Справедливость не продаётся и не покупается, - качнул головой человек в плаще. – Единственное, что тебе осталось сделать, тебе не понравиться, - с характерным жужжанием в его руках возникли кроваво-красные световые клинки, озаряя всё вокруг багровым сиянием.
- Ну тогда сдохни со своей справедливостью! – крикнул Ярош, нажимая на курок.
Автоматная очередь.
Взрыв.
И истошный крик.
А затем лес вновь погрузился в тишину. Лишь стаи потревоженных птиц ещё кружили в вечерних сумерках…

Ночь скрывала всё: дорогу, лес, город вдалеке, поле. Всё было окутано ночной тьмою, в которой лишь кое-где можно было увидеть светящиеся точки.
Было прохладно. Ночь принесла долгожданное избавление от изнурительного дневного пекла. Да только вот запахи в воздухе были совсем не летние: порох, бензин, солярка… Ночь была сильна. Но, как ни старалась, не могла скрыть войну, вгрызавшуюся во тьму алыми бутонами взрывов, расцвечивавшими город, грохотом артиллерийских орудий и запахом ненависти.
Группировка украинских войск, нацгвардии и «правого сектора», расположившаяся к северу от Донецка, обстреливала город из всего, что имела на вооружении – миномётов, гаубиц, систем залпового огня. А вскоре в ход должны были пойти и баллистические ракеты «Точка-У». Не щадили никого. Даже авиация и запрещённые всеми конвенциями типы вооружения были при деле. А главная цель – уничтожить мирных жителей и заставить боятся тех, кто выжил.
Во всём бедламе, разыгравшемся на Украине, удивляло и возмущало больше всего одно обстоятельство – абсолютная пассивность, попустительство со стороны армии. У них был шанс подавить мятеж, вернуть ситуацию в правовое русло. Но вместо активных действий командиры лишь молчаливо наблюдали, как их страну начинают рвать на куски мерзавцы, ублюдки и предатели всех мастей, во всех бедах при этом обвиняющие Россию. Армия предпочла не вмешиваться и исполнять преступные приказы, вместо того, чтобы выполнить возложенную на неё обязанность по защите народа. Они бездействием нарушили свою присягу. И стали предателями.
Этот военный лагерь, разбитый армейцами и фашистами на возвышенности, был довольно велик и насчитывал несколько десятков больших и малых палаток. Тут разместились несколько дивизий. Техники тоже было в достатке, и большая её часть сейчас била по Донецку, регулярно оглашая окрестности грохотом. Бойцы не суетились – каждый занимался своим делом…
Странник наблюдал. Издалека. Он затаился на самой кромке леса в паре километров от позиций украинцев. Он наблюдал и в сердце его с каждым новым залпом артиллерии всё яростнее разгоралось пламя праведного гнева. Он уже знал, что будет делать. Но пока ждал.
Как же это было недавно – ящеры, Меридиан, победа над заклятым врагом! Казалось – всё, игра окончена и пора на покой, почивать на лаврах. Три месяца. Это было всего каких-то три месяца назад! И вот он вернулся домой. Вместе с Джайной… Память услужливо воскресила образ любимой, что отправилась на Арханту проститься с Элеонорой… Вернулся и узнал, что кризис на Украине протекает куда хуже, чем можно вообразить. Тогда-то праведный гнев и ярость вновь наполнили его сердце. Как и много лет назад во время событий в Беслане.
И вот он здесь.
- И вот я здесь, - пробормотал он, видя, как очередной залп расцвёл взрывами на улицах Донецка. Руки сжались в кулаки сами собой. – Что вы, с…и, делаете! – прошипел сквозь зубы Странник. – Уж если больше никто не может, то я стану воплощением закона справедливости для вас, предатели, и для тех, кто вам приказывает. Никто не избежит кары, - холодно сказал он, оглянувшись – позади, на пне, лежала большая сумка, набитая чем-то под завязку. Он подошёл, взял её, высыпал содержимое на землю – раздались характерные удары пластика о пластик.
– Вот теперь Ия могу поиграть с вами в войну, - сказал он, глянув на позиции украинских карателей. Конечно, он мог перебить их сам, как и лагерь «Правого сектора» несколькими часами ранее. Это было бы весьма зловеще и уж точно нагнало бы жути на «героев новой Украины» и её так называемые власти. Но сейчас Странник хотел заставить боятся не только украинскую хунту, но и тех, кто дёргал её за ниточки. – Восстань, моя армия, - прошептал он, и тотчас его плащ распался, превратившись в аморфное чёрное облако, опустившееся на кучку, высыпанную из сумки – в темноте было не разглядеть, что же это такое. Кучка зашевелилась, начала расти, от неё стали отделяться небольшие элементы, увеличиваясь в размерах. И теперь стало понятно, что же было в сумке – миниатюрные пластиковые фигурки для настольной игры «Warhammer 40000»: пластиковые фигурки бойцов и техники космического десанта! И каждая фигурка росла, достигая размеров, которые должна была бы иметь, будь она не игрушкой, а реальным бойцом или машиной!
И вот, спустя пару минут, более сотни трёхметровых десантников, закованных в мощную силовую броню и с оружием наперевес, выстроились перед Странником. Здесь были тактические отряды, штурмовые, мобильные и тяжелобронированные – все они молча и свысока смотрели сквозь тактические визоры своих шлемов на человека, что призвал их к жизни. Неподалёку высились танки и бомбардировщики. Но ещё одна фигурка продолжала расти, уже почти достигнув макушек деревьев – фигурка мощнейшего оружия десанта, гигантской боевой шагающей машины, именуемой «титаном». Это был настоящий король войны.
- Бойцы! – обратился к своему «игрушечному» воинству Странник. – Ставлю перед вами задачу – уничтожить украинские войска, силы нацгвардии, «Правого сектора» и наёмников, вторгшихся в Донецкую область. Фашистов и наёмников не щадить. Проявлять милосердие только к регулярной армии. Оказывать содействие донецкому ополчению. Аналогичную задачу в отношении украинских войск, оккупировавших Луганскую область, я беру на себя. Задача ясна?
- Да, лорд-командующий, - в почтении опустился на колено командор десантников. – В бой, братья! – обернулся он к воинам. – Очистим эту землю от скверны во имя Императора!
И армия двинулась вперёд, к огням военного лагеря, из которого обстреливали Донецк. Двинулась почти безшумно, чтобы застать противника врасплох.
И они застали несколько минут спустя. Каратели не ожидали удара с тыла. Когда же десантников заметили, было уже слишком поздно ибо с неба на головы карателей в струях пламени реактивных ранцев обрушились отряды штурмовиков, буквально смявших нарождавшееся сопротивление, а вслед за ними явились и терминаторы, за считанные секунды уничтожившие почти всю вражескую технику… Звуки внезапно вспыхнувшего ожесточённого боя затихли так же быстро – буквально минут через пять всё было кончено. И основные силы десанта вошли в уже зачищенный лагерь.
В живых не осталось почти никого – лишь некоторые военные, решившие сдаться или те, кто не оказывали сопротивления неведомому врагу. Сам же лагерь теперь был одним сплошным пожарищем… «Игрушечная» армия здесь не задержалась, двинувшись дальше. Танки и авиация давно ушли вперёд – сеять разумное, доброе и вечное среди фашистов и предателей в промышленных масштабах.
- Ну что ж, - молвил Странник, глядя на деяния рук своих с того самого места у кромки леса, где и стоял. – Здесь я справлюсь. А в остальных мирах, где случилось подобное же безобразие – напрягу своих квантовых братьев. Пора покончить с этим беспределом, где бы он ни происходил… Теперь – Луганск. Но сначала…, - он обернулся, посмотрев высоко вверх. Титан был готов. Циклопическая машина, увешанная мощными лучевыми и плазменными орудиями, возвышалась над землёй на добрых полторы сотни метров. Но Странника интересовал не Титан – взгляд его был устремлён на конкретную точку в ночном небе неподалёку от Луны. И там, вспыхнув, вдруг загорелась большая и яркая звезда…

Было раннее утро, когда раздалась противная трель телефонного звонка. Пять тридцать две утра. Самое время! Ведь можно было бы ещё спать и спать!
Но президент Порошенко уже не спал – внезапный звонок разбудил его. Взгляд скользнул по комнате – роскошно обставленной спальне, где было всё, что могло понадобиться человеку и даже больше. Надрывающийся телефон стоял на тумбочке у двери. Как назло. А ведь туда ещё надо было дойти.
- А, чёрт! – произнёс Порошенко, вставая. Натянул штаны и рубаки и лишь после этого пошёл к телефону, попутно включив телевизор. – Слушаю, - произнёс он в трубку, радуясь, что противный визжащий звонок, наконец, затих.
- Пётр Андреевич! – раздался в трубке взволнованный, с истерическими нотками,  голос министра обороны, Валерия Гелетея. Такая интонация сразу насторожила президента.
- В чём дело? Что случилось? А должно было случиться что-то и правда важное, раз вы побеспокоили меня в такое время.
- Всё пропало! Я не знаю, как, не знаю, откуда они взялись… Чёрт! Всё пропало! Наши войска под Донецком и Луганском  полностью разгромлены! Уничтожены!
- Как?! – это был шок. Ведь казалось, что всё шло в целом по плану и непокорные области вскоре должны были быть зачищены. И вот тут такое известие! И не от кого-то, а от самого министра обороны! – Как могли эти террористы…
- Это были не они, - перебил президента Гелетей.
- Что? Неужели русские? Они наконец-то решились? – удивился ещё больше Порошенко.
- Нет! Это были вообще хрен знает кто! Какие-то чёртовы инопланетяне, киборги или кто они там… Всёго сотня! Но они за эту ночь перебили все наши силы в районе Донецка! Почти никого в живых не осталось. С Луганском у нас тоже проблемы… Наша операция накрылась медным тазом!
- Невозможно! – крикнул президент. – Это невозможно! – руки сами сжались в кулаки. – А Луганск?
- Там вообще творилось нечто жуткое, - судорожно сглотнул министр. – немногие выжившие говорят, что под Луганском работал один человек. Всего один! Верится с трудом, но наши силы там тоже разбиты
- Один? Один человек уничтожил более десяти тысяч бойцов всего за одну ночь?!?! Да ты, по-моему, не в себе!! Что ещё за бред! Что за шутки?!?!
- У меня ведь нет чувства юмора… Но то, как описывали этого человека и что он может… Нет причин сомневаться, что это правда… Он не человек. Ни один человек не способен на такое, - голос министра дрожал и президент понял, что тот напуган. Дико напуган. – а теперь ещё под Донецком стоит какая-то гигантская машина и защищает этот долбанный город! Мы уже пытались бить её всем, что у нас есть – ни царапины. А ответным огнём это механическое чудовище в пыль стирает целые дивизии.
Поверить в услышанное было трудно. Даже невозможно. Это же ведь реальная жизнь, а не какие-нибудь «Звёздные войны»! В реальной жизни такого не бывает. Это невозможно. А значит министр не в себе.
Президент молчал. Он колебался. Он не мог принять на веру всё, что сказанное Гелетеем. Но если есть хоть ничтожная доля правды во всём этом, то…
- Ч-ё-ё-ёрт! Ладно, обратимся к американцам – пусть помогают, раз взялись за всё это. А в СМИ представим ситуацию как нападение России.
- В такое никто не поверит, - обречённо прошептал министр.
- Поверят. У тебя ещё есть что сказать?
- Да. Нам пора паковать вещи. Посылка, которую мы получили в министерстве десять минут назад, была очень…убедительна и красноречива.
- Посылка?
- Головы Яроша и Коломойского. Кто-то их убил, а головы в ящике прислал в министерство. С запиской: «Смерть фашистам и предателям»
- Это нам даже на руку – СМИ…
- Забудьте о СМИ, Пётр Алексеевич! В дело вмешался кто-то ещё. И ему плевать на СМИ, Европу, Америку и вообще на всё! Потому, что этого нового игрока никто не сможет остановить…, - прозвучало в трубке, и только сейчас липкий холодок пополз по позвоночнику президента. Он почти поверил министру. Почти осознал… И в этот момент осознал, что не слышит привычного фонового шума телевизора – не говорили дикторы, не играла музыка, никто не предлагал купить какую-то очередную ненужную хреновину. Вместо этого был скрежет помех.
- Чёрт, телевизор испортился, что ли? – мимоходом обронил Порошенко, всё еще держа трубку.
- Хм, странно – у меня тоже. Помехи? – спросил Гелетей?
- Да.
И в этот момент помехи исчезли – на экране телевизора появилось изображение: на фоне красного занавеса за столом, накрытым махровой красной скатертью сидел молодой мужчина в чёрном плаще. Кареглазый брюнет с плавными округлыми чертами лица…
- Это он! Это, чёрт побери, он! – взвизгнул министр и по голосу было ясно, что его страх усугубился до крайней степени. – Этот тот подонок, который вырезал наши войска под Луганском!
Порошенко переключил канал. Затем ещё и ещё – на всех была та же картина!
- Что вообще происходит? – холодея от осознания истины, произнёс президент.
И мужчина в плаще заговорил.
«Доброе утро, Украина, доброе утро, мир. Прошу меня простить за вторжение, столь неожиданное и неприятное для многих из вас. Я понимаю, как удобна повседневная рутина, как безопасно хорошо знакомое однообразие, как покойна повторяемость. Я наслаждаюсь этим, как и любой другой человек.
Но давайте отвлечёмся от повседневной жизни и немного побеседуем. Найдутся, конечно, те, кто не желает нашего общения. Я полагаю, что уже отдаются приказы по телефону и люди с оружием скоро отправятся  выполнять их. Почему? Потому, что хоть вместо беседы и можно использовать дубинку, слова никогда не потеряют своей силы, слова передают смысл и возвещают истину тем, кто им внимает. А истина проста: с Украиной и с миром творится что-то неладное, что-то ужасное. Жестокость и несправедливость, ложь и лицемерие, нетерпимость и угнетение – в странах, где ещё недавно была свобода инакомыслия, где человек мог говорить то, что думает, теперь властвуют  цензура и тотальный надзор, принуждающие к подчинению и навязывающие: «Не противоречь власти». Как такое случилось? По чьей вине? Безусловно, одни причастны к этому более, чем другие и с них в скором времени спросится. Но, всё же, признаем правду – если вы хотите увидеть виновника достаточно просто посмотреть в зеркало. Я понимаю, почему вы так поступили, я знаю – вам было страшно. Кто бы не испугался эпидемий, терроризма набиравшего силу в последнее время? Кому бы не надоело обнищание, в то время как благополучие отдельных лиц стремительно и неуклонно росло вопреки логике и справедливости? Тысячи бедствий словно сговорились сбить вас с истинного пути и лишить здравого смысла. Страх и ложные надежны одолели вас и вы бросились к своим нынешним правительствам, вы поверили Соединённым Штатам. А украинцы доверили свою судьбу в руки тех, кто не достоин этого. А затем вы молчаливо наблюдали, как они творят беззаконие. Они обещали порядок, обещали мир и благополучие, а взамен потребовали всего лишь вашего молчаливого покорного согласия. Они даже дали вам врага, которого обязали ненавидеть. Но национальная идея не может быть основана на ненависти. Иначе общество погибнет.
Вчера вечером я прервал молчание. Вчера я уничтожил военных преступников - Дмитрия Яроша, Игоря Коломойского и несколько тысяч украинских фашистов из «Правого сектора» дабы напомнить Украине и всему миру о том, что они позабыли – всего семьдесят лет назад был повержен фашизм. Истинные граждане мира одержали великую победу. Они напомнили миру, что честность, справедливость, свобода – это не просто слова, это жизненные принципы.
Итак, если вы ничего не замечаете, если преступления нынешних властей, лицемерие США и Европы для вас не очевидны – можете проигнорировать моё послание. Но если вы видите то, что вижу я, чувствуете, что чувствую я, если вам дорого то, что дорого мне – тогда я предлагаю присоединиться ко мне. Ровно через день выйдите на улицы своих городов и тогда все вместе мы напомним миру о чести, честности, доброте и справедливости. Напомним так, что этого уже никто не забудет!»
Трансляция прервалась. Изображение исчезло. Вновь зашипели помехи.
А ещё миг спустя Порошенко набрал какой-то номер и сказал в трубку всего одну фразу: «Экстренное совещание! Собирайте всех!»