Автор: Антуанетта
Бета: нет.
Название: Quand le Bien est impuissant - il est mal. Перевод: Когда Добро бессильно - оно Зло.
Предупреждение: да вообщем их и нет, ну могу сказать одно, это мое второе большое произведение, не знаю, что получится... Ах, да и еще, весь пролог составлен из цитат Оскара Уайльда, его вещи будут упоминаться в дальнейшем.
Рейтинг: R
Пролог.

   Быть хорошим - значит жить в согласии с самим собой. Поэтому абсурдно делить людей на хороших и плохих. Люди бывают или обаятельные или занудные. Понятие же добра и зла доступно лишь тем, кто лишен всех остальных понятий. Но все же когда Добро бессильно, оно — Зло.
Все великие идеи опасны. А значит мысль которая не опасна, недостойна того, чтобы называться мыслью.
Всегда играй честно, если все козыри у тебя на руках.
Искренность в небольших дозах опасна; в больших - смертоносна. Немного искренности - опасная вещь, много же искренности - вещь безусловно роковая. Но чтобы быть естественным и искренними, необходимо уметь притворяться.
Каждым своим неординарным поступком мы наживаем себе врага. Чтобы завоевать популярность, надо быть посредственностью.
Но все же самый большой порок - поверхностность. И только неглубокие люди знают себя до самых глубин.
Нравственность всегда была последним прибежищем людей, равнодушных к искусству.
Общественное мнение торжествует там, где дремлет мысль. Поэтому общество часто прощает преступника, но не мечтателя. Но преступление никогда не бывает вульгарным, а вульгарность - всегда преступление. 
Вульгарность же это просто-напросто поведение других людей, о которых говорят. Другие – вообще кошмарная публика. Единственное хорошее общество – это ты сам. Но когда о вас говорят, то хуже этого может быть только одно - когда о вас не говорят.
Убийство - это всегда грех и ошибка… Не следует делать того, о чем нельзя поговорить после обеда.
У всякого святого есть прошлое, у всякого грешника - будущее. И очень трудно избежать этого будущего.
В наше время быть понятым значит попасть впросак. Поэтому все живут в постоянном страхе, что их поймут  правильно. А когда со кем-то сразу соглашаются, то тот человек чувствует,  что он не прав. Но правда редко бывает чистой и никогда не бывает простой. 
Любовь должна прощать все грехи, только не грех против любви. Когда человек влюбляется, то начинает с того, что обманывает себя самого, а кончает тем, что обманывает других.
Но все же храните любовь в сердце своем. Жизнь без нее подобна бессолнечному саду с мертвыми цветами...

Глава 1.

  Густой аромат жасмина наполнял кабинет, а когда в саду поднимался теплый ветерок, то он, влетая в открытое окно, приносил с собой то пьянящий запах алых роз, то нежное благоухание сирени. 
  За большим столом, из красного дерева, с массивными резными ножками, сидел мужчина и курил папиросу. В его правой руке лежало вскрытое письмо и он уже десятый раз перечитывал его содержимое. Внимательно прочитывая его,  мужчина нахмурился и кинул его на стол, а сам откинулся на высокую резную спинку стула и закрыл глаза. Зачем?! На кой черт ему понадобилось мое присутствие?! Несносный мальчишка! То же мне князь! - озлобленно думал он, отложив сигару в пепельницу, прислонив ладони к лицу и тяжело вздохнув. Вот уже больше пяти лет назад он самовольно отправил меня в эту глушь! А теперь, вдруг, я ему понадобился! Может это ловушка? Возможно...принц не дурак, не будет просто так приглашать своего врага к себе... Открыв глаза мужчина вновь взял письмо и пробежал по нему глазами. Разозлено хмыкнув, он сжал письмо в кулаке и кинул его в сторону и, поднявшись из-за стола и подошел к небольшому креслу напротив открытого окна и присел на него и взгляд его устремился в сад.
   С кроваво-алого кресла был виден только куст ракитника — его золотые и душистые, как мед, цветы жарко пылали на солнце, а трепещущие ветви, казалось, едва выдерживали тяжесть этого сверкающего великолепия;  временами на длинных шелковых занавесях громадного окна мелькали причудливые тени пролетавших мимо птиц, создавая на миг подобие японских рисунков, — и тогда мужчина думал о желтолицых художниках далекой планеты Земли, стремившихся передать движение и порыв средствами искусства, через природу своей обыденности. Сердитое жужжание пчел, пробиравшихся в нескошенной высокой траве или однообразно и настойчиво круживших над осыпанной золотой пылью кудрявой жимолостью, казалось, делало тишину еще более гнетущей.
   Резко вскинув голову мужчина поднялся с кресла и целенаправленно пошел к столу и, схватив письмо, быстро вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Выйдя в коридор, Он резко свернул направо и вошел в большой зал. Яркий солнечный свет был здесь повсюду. Через огромные окна, находящиеся по всему периметру зала, проходили солнечные лучи и, попадая на отражающие поверхности, преломлялись и играли сотнями разных цветов. Осмотревшись, мужчина подошел к одному из окон, и расркыл его. Свежий ветер с запахом роз наполнил комнату, вместе с шумом ветра, ласкающим верхушки деревьев. Мужчина прислонился к стене, подставив свое бледное лицо летнему солнцу и прикрыл глаза, вслушиваясь в шум природы.  
   Послышались быстрые шаги по дубовому полу и тяжелые двери распахнулись, пропуская гостя. Вошедший, юноша с длинными волосами, цвета вороньего крыла, осмотрев зал и увидев мужчину, согнулся в почтительном поклоне, от чего его прямые волосы, свободно спадающие на плечи, скрыли его лицо, под своим водопадом. 
-  Добрый день, друг мой... - произнес мужчина, с легкой ленцой в голосе, и повернулся от окна и посмотрел на вошедшего. 
- Здравствуйте, герцог, - почтенно ответил юноша, с благоговением осматривая его. 
- Двейн, скучаешь по брату? - вдруг усмехнулся герцог и прищурился, слегка склонив голову на бок, впившись испытующим взглядом в ярко-фиолетовые глаза вошедшего.
- По брату? Ваша Светлость, почему вы спрашиваете? - изумился Двейн, слегка изогнув тонкую бровь, спокойно выдерживая этот тяжелый взгляд темно-алых глаз.
- Читай, - равнодушно кинул мужчина, подавая ему письмо. Приняв его Двейн быстро пробежал по нему глазами и жестокая усмешка на миг появилась на его тонких губах. 
- Какая честь... - цинично прошипел юноша, -  Ваша Светлость, как вы думаете, зачем ему это? - спросил он, подходя ближе к герцогу. 
- Не знаю, Двейн, не знаю...но скоро мы все узнаем, я тебе обещаю это... - Усмехнувшись, произнес мужчина и осмотрел юношу. 
  Вновь их взгляды встретились и на секунду Двейн смог заметить, что в вечно холодных, темно-алых глазах герцога, обычно выражающих либо полную скуку, либо холодное приветствие, сейчас плескается лава гнева и страха. Да, этот чертенок-князь смог выбить почву из под ног у его господина. Странно... Герцог Бертран никогда не боялся неизвестности...что же с ним случилось теперь? Неужели годы берут свое? Но герцогу не больше сорока...в чем же дело? Зачем принцу понадобилось вновь приглашать их ко двору? Может это ловушка? Да, скорее всего, но чего ради? Князь никогда не сделает ничего без оснований...
   Бертран внимательно следил за юношей и сразу уловил его волнение и смятение. 
- лорд Двейн, прошу вас, не беспокойтесь так, князь Фобос всего лишь пригласил нас в гости, хоть, как и всегда, нельзя не ожидать какого-то подвоха, возможно он сменил гнев на милость и мы теперь не будем прозябать в этой глуши, а может это ловушка...трудно предугадать действия принца, но стоит надеяться на лучшее, - герцог положил свою руку на плечо лорда и одобрительно улыбнулся. Редко кто был достоин такой улыбки, без скрытой злости и лицемерия, просто улыбка человека, который никогда не лжет и не обманывает тех, кто ему дорог. Двейн улыбнулся в ответ, слегка щурясь от яркого солнечного света, бьющего ему в лицо.
- Знаешь, Двейн, я думаю, стоит быть начеку, но не паниковать раньше времени, Фобос не глуп и не жесток, он мудрый юноша для своего возраста, я уважаю его...думаю все обойдется, а сейчас, сообщи о том, что мы собираемся в путь, Аннет, пусть будет готова к долгой дороге, да и сам соберись,
- Но, Ваша Светлость, вы же сами говорили, что вы ненавидите князя... - возразил Двейн.
- Да, ненавижу, но, ведь возможно и уважать человека и ненавидеть, так даже интересней, когда твой враг так же силен и умен, как ты, тогда появляется воможность проигрыша, такие победы дорогого стоят...а я не люблю простых побед,   - спокойно сказал герцог и вышел из комнаты, оставив после себя лишь запах табака, постоянно присутствовавший в его темно-рыжих вьющихся волосах и заставляющий сразу настраиваться на работу других людей, не знавших герцога слишком хорошо. Но какой же иногда бывал этот запах родной и приятный, особенно когда Двейн, обнимая герцога, зарывался в его вьющиеся волосы и вдыхал этот запах табака, тогда, казалось нет ничего невозможного и опасного. Ведь все под защитой Бертрана, он всегда сможет помочь и никогда не предаст... В такие минуты существовали лишь теплые ладони с длинными, аристократическими пальцами, успокаивающее поглаживая спину Двейну, тихий, слегка хриплый голос, тягучий, словно патока, который всегда говорил только правду и советовал, советовал и успокаивал, даровал спокойствие и счастье. Да, именно тогда можно было прижаться к широким плечам мужчины, зарыться руками в его непослушные волосы и пожаловаться, пожаловаться на жизнь, на обиды, на несправедливость... Тогда сильные руки прижмут и согреют,  глаза успокоят а голос подскажет что делать... 
  Согнав наваждение, лорд так же тихо вышел из зала и не спеша направился к лестнице. В голове был рой мыслей, и ни одна не предвещала ничего хорошего. Что же нас ждет? Что будет дальше? - мысленно спрашивал он, но кроме новых вопросов ничего не появлялось...