Глава 8. Паутина
Две девочки сидели дождливым днем у окна и смотрели, как тонкие ручейки воды стекают по стеклу. — Но откуда ты знаешь? — насмешливо спросила Элион.
Корнелия поглядела лучшей подруге в глаза и не пожелала переводить разговор в шутливую плоскость.
— Просто знаю, и все, — ответила она. — Однажды я встречу его, и у нас обоих будет такое чувство, будто мы знали друг друга целую вечность…
Все так и произошло, она встретила его. Вот только… скорее всего, им больше не придется находиться в одном и том же мире. Жить в разных мирах— вот какая судьба предназначена ей и Ка-лебу. Иногда Корнелии хотелось, чтобы она вовсе не влюблялась в него. Тогда ей не пришлось бы так тосковать в разлуке с ним. Но были и счастливые моменты, пускай только во сне, — он звал ее, она слышала его нежный, любящий голос…
— Корнелия!
Она вздохнула, не желая просыпаться. Голос, звавший ее, совсем не был нежным и полным любви, по крайней мере в этот момент. Она открыла глаза и увидела встревоженное лицо Вилл.
— С тобой все в порядке?
Она хотела ответить, но с первой попытки ничего не получилось. Пришлось прочистить горло и попробовать снова.
— Да. Что… Где мы?
— Ты не поверишь. «Не поверю?»
Корнелия устало поднялась с… того, что сначала показалось ей полом. Но это был не пол…
Это скорее походило на огромную трехмерную паутину. Только, оказавшись в паутине таких размеров, чародейка не хотела бы встретиться с построившим ее пауком. Сплетенные туннели тянулись во всех направлениях: вверх, вниз, вправо, влево. Они слабо поблескивали, словно были покрыты утренней росой. У Корнелии закружилась голова, и она ухватилась за ближайшую липкую нить, стараясь сдержать тошноту.
— А где остальные? — хрипло выдавила она.
— С моего места видно Хай Лин и Тарани. Что произошло с Ирмой и Муравьишкой, не знаю. Да и с Горгоном тоже.
«Не самое подходящее место для чародейки, управляющей Землей, — подумала Корнелия. — Хотелось бы, чтобы под ногами была твердая почва. А здесь все такое шаткое, словно стоишь на огромном батуте в цирке».
Она осмотрелась по сторонам. Сквозь стены туннеля можно было видеть, что находится снаружи. Вскоре она заметила Хай Лин и Тарани в другом туннеле — выше их с Вилл и немного правее. Корнелия помахала им рукой, и Хай Лин ответила тем же. Тарани обеими руками держалась за толстую нить. Она выглядела одновременно напуганной и решительной.
— Мы можем пройти к ним? — спросила Корнелия у Вилл.
— Возможно. Но это место как лабиринт, так что перед нами не простая задача.
— Но что это за место?
— Точно не знаю. Но… помнишь, Оракул показывал нам Паутину Времени. Эта штука очень похожа на нее, тебе не кажется?
— Если нити той паутины тоже были полыми и внутри каждой был туннель, то да.
— В том-то и дело, — кивнула Вилл.
— Но я думала, что Паутина Времени — это только… ну, идея, образ… одним словом, представление о Времени, а не настоящая вещественная паутина.
Ощущения, которые испытывали чародейки, путешествуя во времени, совершенно не походили на то, с чем они столкнулись сейчас. Там были ревущие пески, казалось, что тебя подхватывает и тащит какая-то мощная сила… Здесь же все выглядело довольно мирно.
— В общем, что бы это ни было, мы должны найти остальных и выбраться отсюда, — сказала Вилл.
Корнелия уныло оглядела паутину из туннелей.
— Кажется, идти придется бесконечно.
— Скорее всего, ты права. Сомневаюсь, чтобы здесь была дверь с надписью «Выход». Выбираться придется по-другому. Наверное, магическим путем. Но наша первая задача — собраться всем вместе.
Давным-давно, когда команда W.I.T.C.H. только создавалась, Корнелия сомневалась в том, что лидером должна быть Вилл. Нужен ли им вообще лидер? И если да, то почему Вилл? Но со временем она поняла почему. Решимости Вилл хватило бы на семерых. И хотя в обычной жизни она иногда казалась неуверенной, в чрезвычайных ситуациях Вилл была примером храбрости и уравновешенности. Она сплачивала чародеек. Для нее это было несложно. И неслучайно главный талисман их команды, Сердце Кондракара, был отдан именно ей.
— Что ты хочешь сделать?
— Ну… перенести всех сюда. С помощью магии. Как я делала с Тарани. Если это получалось в Хитерфилде, то должно сработать и тут.
Вилл вытянула руки и сложила ладони чашечкой, а между ними плавало, не касаясь пальцев, Сердце Кондракара. Кристалл начал излучать глубокий розовый свет, от которого по нитям паутины поползли розоватые блики. Это выглядело очень красиво, словно паутина была сделана из цветной карамели. Внезапно Хай Лин и Тарани окутало жемчужное сияние. Корнелия видела, как Тарани открыла рот от изумления. Затем чародейки на мгновение исчезли из виду… и почти сразу же очутились возле Вилл.
— Что?.. А-а, — Тарани наконец поняла, что случилось, и кивнула. — Опять переброска людей на расстоянии. А где Ирма и Муравьишка?
— Не знаю, — выдохнула запыхавшаяся, словно после долгого бега, Вилл. — Сейчас попытаюсь их найти.
Сердце снова начало светиться. На этот раз Вилл мысленно потянулась дальше, к невидимой цели. Розовое сияние побледнело и сделалось почти белым — знак того, что Вилл переутомилась. Затем с громким хлопком перед ними возникла Ирма. Вид у нее был такой же удивленный, как у Тарани. При появлении очередной гостьи паутина немного провисла.
Вилл была обессилена.
— Ух, как тяжело, — сипло произнесла она, утирая пот со лба. — Кажется, надо было больше тренироваться.
Ирма положила руку на плечо Вилл, словно желая удостовериться, что она настоящая.
— Как я рада вас видеть! — воскликнула она. — Эта штука тянется и тянется на многие километры, и я понятия не имела, куда идти и что вообще произошло.
— Я тоже не знаю, что произошло, — сказала Вилл. — Но теперь мы хотя бы вместе.
— Я только хотела бы… — Ирма в нерешительности запнулась. — Папа… Думаете, с ним все в порядке? Когда мы покинули зоопарк, там такое творилось…
— Он мог двигаться и говорить, так что, наверное, все нормально, — ответила Корнелия. — К тому же Горгон, скорее всего, перенесся с нами. — Звучало это не слишком оптимистично, но зато означало, что в Хитерфилде Призрака больше нет и некому устраивать беспорядок в их родном мире.
— Но что-то его здесь не видно, — возразила Хай Лин. — Конечно, это ничего не означает… Но его мерзкой вороны я тоже не вижу.
— А где же Муравьишка? — Корнелия взглянула на Вилл. — Ты не смогла его найти?
— Нет, — помотала головой Вилл. — Возможно, это из-за того, что он отталкивает магию. Что ж, если мы не можем доставить его сюда волшебством, придется самим отправляться на поиски.
— Я скорее умру, чем пойду куда-нибудь по этой штуке, — застонала Ирма. — Это все равно что гулять по батуту.
— Думай об этом как о полезном упражнении, — Вилл усмехнулась, но через секунду снова стала серьезной: — И лучше бы нам поторопиться. Если Муравьишка снова схватился с Горгоном, без нашей помощи ему не обойтись.
И они двинулись в путь. Как и предсказывала Ирма, идти оказалось нелегко. Проще было прыгать, однако ноги все равно быстро уставали. Вскоре они подошли к месту, где соединялись четыре туннеля.
— Куда пойдем? — спросила Ирма. — Налево, направо или прямо?
— Прямо, — сказала Вилл. — Вероятно, этот путь ведет к центру.
На новом перекрестке они поступили так же, и на следующем…
— Все эти туннели совершенно одинаковые, — пробормотала Корнелия. — Мы идем и идем, то есть прыгаем и прыгаем, а такое ощущение, что стоим на месте. — Она остановилась и потерла нывшие от усталости икры. — Что, если Муравьишки вообще тут нет?
— Но он должен быть где-то неподалеку, — сказала Хай Лин.
— Не обязательно. Они с Горгоном оба сжимали подвеску. Она могла перенести их туда, где находится Фрагмент Феникса.
Вилл растерянно пожала плечами.
— Может, ты и права, — сказала она. — Кажется, эта паутина никуда нас не приведет.
Тарани задумчиво почесала затылок.
— Откуда-то идет свет, — неожиданно заметила она.
— Ты о чем? — не поняла Корнелия. — Конечно, он откуда-то идет, иначе мы бы тут ничего не разглядели.
— Нет, я имею в виду другое. Здесь нет никаких ламп… Но взгляните на эти нити-туннели — они все освещены с одной стороны.
Корнелия посмотрела вокруг и убедилась, что подруга права. Одна сторона каждого туннеля поблескивала, а другая оставалась в тени.
— Так вот, — продолжала рассуждать Тарани, — здесь должен быть какой-то внешний источник света… ну, то есть находящийся вне туннелей.
— И ты думаешь, нам надо подобраться к нему поближе? — уточнила Корнелия.
— Думаю, да. По крайней мере, здесь от нас пока нет никакой пользы.
Корнелия задумалась.
— Хорошо, — сказала она. — Давайте решать. Во-первых, как мы туда попадем? Я что-то не вижу тут никаких выходов наружу.
— Может, нас перенесет Вилл? — предложила Хай Лин. — Как раньше?
Вилл нахмурилась.
— Для этого мне нужно представлять конечный пункт. Хотя бы знать направление. «Выбраться на ружу» — этого не достаточно.
— А направление «ближе к источнику света» пойдет? — спросила Тарани.
— Да, наверное, — кивнула Вилл. — Можно попробовать.
— Стоп! Стоп! — Корнелия подняла руку, привлекая внимание подруг. — А что, если этот свет — солнечный? И окажемся мы где-нибудь в открытом космосе, где ужасный холод или, наоборот, жара и невозможно дышать.
— Не похоже, что это солнце, — покачала головой Тарани.
Корнелия пристально посмотрела на подругу.
— Ты что-то знаешь?
— Нет… точно не знаю, скорее, это предположение…
— Так расскажи нам.
— Возможно, это место не такое большое, как кажется.
— Тарани, оглянись вокруг. Оно же просто огромное!
— Да, но размеры — вещь относительная. Для муравья и миска с водой — океан.
— Ты хочешь сказать… мы здесь как муравьи?
— Вполне возможно. По крайней мере, мы очень маленькие. Такое с нами уже случалось.
— Каждый раз, когда подвески переносят нас, мы уменьшаемся, — кивнула Вилл.
Корнелия поежилась.
— Хочешь сказать, мы в настоящей паутине? — Она вспомнила свою собственную мысль: если это паутина, то каким же должен быть паук?
— Не исключено, — сказала Тарани. — Но я все же надеюсь, что это что-то другое. В любом случае нам ни к чему здесь задерживаться.
Тарани всегда боялась пауков, и ее, без сомнения, посетила та же мысль, что и Корнелию. Но для решительного шага в неизвестность были и другие причины.
— Песок продолжает сыпаться, — напомнила Корнелия чародейкам. — Мы должны найти Фрагмент Феникса. И Муравьишку. В общем, медлить нельзя.
— Хорошо, — согласилась Вилл. — Только будем держаться вместе. И для начала предлагаю принять чародейский вид.
Все согласно закивали. Сердце Кондракара снова засияло: сначала розовым светом энергии Вилл, а потом жемчужно-белым — это слились воедино силы всех чародеек. Смена облика всегда поднимала им настроение. И дело не в красивых нарядах, хотя и это было немаловажно. Надевая чародейскую форму, девочки оставляли позади все тревоги и заботы. Не то чтобы они становились идеальными, но были олицетворением самых лучших своих черт.
Корнелия сразу почувствовала себя гораздо увереннее. Принимая чародейский облик, она становилась такой Корнелией, какой должна была быть.
А сейчас ей как раз были необходимы самые сильные ее качества.
Чародейка осторожно расправила крылья. Они были не настолько сильными, чтобы позволить ей летать, как Хай Лин, но напоминали о том, что в мире магии нет ничего невозможного.
— Ну, в путь, — тихо сказала она. — Пусть даже мы не знаем, куда именно отправляемся.
— Ничего, не впервой, — сказала Ирма со своей обычной насмешливой улыбкой, которую Корнелия не видела с тех пор, как миссис Лэр сообщила, что ее муж пропал.
И они отправились в путь.
Глава 9. Предостережение
Над их головами висели разноцветные шары: зеленые и синие, пламенно-оранжевые и лимонно-желтые. Они вращались вокруг своей оси и при этом медленно двигались по кругу. Некоторые из них излучали свет, другие — только отражали. «Похоже на детскую игрушку-модуль с планетами», — подумала Корнелия. — Ах! — воскликнула Тарани, и глаза ее засияли. — Это же планетарий!
— Что? — переспросила Ирма.
— Планетарий, только очень старомодный.
На полу на специальных подставках были установлены глобусы. Каждый желающий мог подойти и повращать их, чтобы разглядеть представленные на них миры со всех сторон. Корнелия пробежала по ним глазами в поисках Земли, но планет было слишком много, чтобы найти среди них нужную.
А потом ее взгляд упал на большой стеклянный куб, внутри которого находилась паутина необыкновенной величины. Прикрепленная сбоку маленькая бронзовая пластинка гласила: «Иеремия, Страж Мира. Модель Времени».
— Так вот, где мы были, — прошептала она. — Тарани, ты была права. Эта штука гораздо меньше, чем казалось изнутри.
Ирма осторожно покосилась на модель времени, словно та могла снова поглотить их.
— Не хотела бы я побывать там еще раз, — хмыкнула она. — Понятия не имею, почему нас перенесло именно туда. Как вы думаете, может у магии быть чувство юмора?
Вилл покачала головой.
— Не знаю, как насчет юмора, но порой магия понимает все слишком буквально. Ну, знаете, как в сказках, когда желания исполняются дословно, а не так, как ты хочешь. Или… ну, скажем, как было с нами, когда вместо прибрежной пещеры в Хитерфилде мы перенеслись в грот в аквариуме какого-то мальчика из Меридиана.
— Ну, я-то уж точно не желала очутиться в этой паутине! — воскликнула Корнелия.
— Ты — нет, но, допустим, Горгон хотел, чтобы мы запутались во Времени, вот мы и запутались, только не в самом Времени, а в его модели.
Хай Лин принялась внимательно рассматривать паутину.
— Я никого внутри не вижу, — пробормотала она. — Правда, если Муравьишка или Горгон там, они могут быть так малы, что мы их просто не разглядим.
Корнелия тоже уставилась на посверкивающую паутину. Внутри не наблюдалось ни малейшего движения.
— Если они не там, то где? — спросила она. — И, кстати, где мы сами?
— В Кондракаре, — без колебаний ответила Вилл.
Корнелия выпрямилась. На ее лице отразилось удивление.
— В Кондракаре? Ты уверена? Вилл кивнула.
— Но откуда ты знаешь?
— Узнать несложно. Сердце Кондракара чувствует, когда возвращается домой.
— Я и не знала, что тут есть планетарий, — заметила Тарани.
Вилл пожала плечами.
— Кондракар бесконечен. Если бы мы остались тут навечно, мы бы и тогда постоянно открывали для себя всякие новые места и интересные вещи.
Но сейчас меня интересует, почему мы здесь и где Муравьишка с Горгоном. Не говоря уже о Фрагменте Феникса.
Кондракар… Корнелия замерла как громом пораженная. Она едва сдержалась, чтобы не крикнуть на весь мир о своем озарении. И только тихий вздох слетел с ее губ. — Ох…
— Что? — спросила Ирма, уставившись на подругу. — Корнелия, ты так странно выглядишь.
— Я только что поняла…
— Должно быть, это что-то важное. У тебя такое лицо, будто ты получила по голове клюшкой для гольфа.
— Да, ну… в общем, все началось, когда я увидела стенд с фениксом в Хитерфилдском зоопарке. Помню, я еще подумала, что он не очень-то похож на настоящего.
— А ты, конечно, знаешь, как должен выглядеть настоящий феникс, — с сомнением произнесла Ирма.
— Вполне возможно. Во всяком случае, я точно знаю, что видела одного, и он был не на моей подвеске. Помните Зал Орхидей?
— Конечно, — нетерпеливо закивала Тарани. — Там-то вся эта история и началась. Точнее, там нам рассказал о ней Оракул.
— А помните дверь?
— Дверь? — недоуменно переспросила Вилл. — А что было с дверью?
Теперь лицо Тарани приняло то же ошарашенное выражение, которое только что было у Корнелии.
— Там был феникс, — прошептала она. — Феникс над дверью.
— Да, и он в точности — именно в точности — повторял птицу на моей подвеске. — Корнелия поднесла руку к груди и только тут вспомнила, что подвески у нее уже не было.
— Это не может быть совпадением, — сказала Хай Лин.
— Верно, не может, — согласилась Корнелия. — Думаю, нам надо добраться до Зала Орхидей, и как можно скорее.
— Пешком или с помощью магии? — устало спросила Вилл, как будто оба варианта казались ей одинаково утомительными.
В этот миг все вокруг содрогнулось, и подвешенные к потолку планеты подпрыгнули и задрожали на своих длинных нитях. «Ктскго использует мощную магию, — подумала Корнелия, — и это очень похоже на магию Времени».
Она подняла руку, призывая обратить на себя внимание.
— Перенесемся магически. Так быстрее.
На первый взгляд Зал Орхидей ничуть не изменился с тех пор, как Оракул впервые рассказал чародейкам о Времени, Горгоне и четырех Осколках.
«Не так уж давно это было», — подумала Корнелия. Но при этом казалось, что прошли годы. Так много всего случилось за это время.
Девочки снова находились в зимнем саду: повсюду зеленели растения, слышалось журчание фонтанов. Красивая статуя павлина распустила свои блестящие перья в буйных зарослях папоротника. Тончайшей работы серебряные розы поблескивали среди настоящих цветов, густо обвивших зеленые шпалеры и образовавших бело-розовые сугробы лепестков.
На первый взгляд здесь царили мир и спокойствие, но Корнелия сразу догадалась, что это только видимость. Вместо сладкого аромата роз она почувствовала едкий запах гари.
Ирма с подозрительным видом принюхалась.
— Кажется, кто-то забыл вытащить хлеб из тостера.
В этот момент внимание Корнелии привлек какой-то предмет, лежащий на полу у дверей и поблескивающий хрустальными гранями в мягком освещении комнаты.
— Моя подвеска!
Она тут же схватила ее — и почувствовала тепло… нет, не тепло… подвеска была горячей — настолько, что ее было трудно держать. Корнелия осмотрела кулон. Все на месте: пламеннокрылый феникс держит в когтях песочные часы. Вот только песка осталось совсем мало. Речь шла уже не о часах, а самое большее о минутах. Чародейка подняла подвеску повыше, сравнивая ее с изображением над дверью. Фениксы были абсолютно похожи, только у того, что над дверью, в золотых когтях были зажаты не песочные часы, а что-то другое…
— …они должны быть где-то поблизости, — говорила Вилл. — Горгон и Муравьишка или кто-то один из них.
Но Корнелия ее не слышала — то, что было у феникса в лапах, очень напоминало яичную скорлупку. Фрагмент…
Дотянуться до Осколка руками она не могла: он висел слишком высоко. Корнелия попробовала достать его с помощью волшебства, той бестелесной силы, которая заставляла замки открываться, а школьный звонок звенеть в нужное время.
«Осторожно!»
Корнелия услышала беззвучное предупреждение и вовремя успела отпрыгнуть назад. Огненный феникс со свистом взлетел в воздух, облетел комнату, разбрасывая на своем пути огонь, и вернулся на свое место над дверью.
Золотые глаза птицы уставились на чародейку. Корнелии показалось, что в этом взгляде сквозила печаль. У нее в голове снова раздался голос феникса:
«Осторожно!»
— Он живой! — задыхаясь, выговорила Хай Лин.
— Да, и у него Осколок, — добавила Корнелия.
— Мы должны забрать его, — заявила Ирма. — Пока у нас будет хоть один Осколок, Горгон не сможет победить, так ведь?
Корнелия посмотрела на птицу. Сейчас она казалась меньше, чем в полете, и выглядела вовсе не такой опасной. Но по краям крыльев по-прежнему мерцало пламя, и чародейка поежилась, вспомнив о своих ночных кошмарах. Во сне ее окружал огонь. Нет, ей совсем не хотелось пережить это наяву.
— Тарани, ты не можешь как-нибудь убрать огонь? — спросила Корнелия у подруги.
Тарани сосредоточенно разглядывала горящего феникса.
— Думаю, нет, — она покачала головой. — Эта птица и есть огонь. И, если я уберу пламя, боюсь, что и она может умереть.
«Осторожно!» — произнес феникс, глядя на подруг похожими на раскаленные уголья глазами.
— Надень подвеску, — обратился к Корнелии негромкий голос. — Если на тебе будет подвеска, феникс позволит тебе взять Фрагмент.
— Муравьишка!
Корнелия оглянулась, ища взглядом юношу, и увидела, как Муравьишка поднимается из зарослей, окружавших статую павлина.
— Ты в порядке? — спросила у него Вилл. — Что произошло?
— Кажется, Горгону удалось на некоторое время лишить меня сознания. Корнелия, ты должна спешить. Я уверен, Призрак бродит где-то поблизости, не позволяй ему заполучить последний Фрагмент.
Корнелия заколебалась. Она смотрела на пламя, а в ушах у нее раздавалось грозное предупреждение птицы. Ей совсем не хотелось подходить ближе… Но, наверное, Хай Лин тоже было трудно заставить себя приблизиться к Каменному Соколу, и все же ей удалось с ним справиться. Все, что нужно, это немного храбрости.
— Скорее!
Она надела подвеску и показала ее фениксу.
— Смотри! — сказала чародейка. — У меня есть пропуск, и я собираюсь забрать Осколок. Хай Лин, ты не могла бы немного приподнять меня, а то я не дотягиваюсь.
— Конечно, — откликнулась воздушная чародейка, и Корнелия почувствовала, что поднимается. Наконец она зависла прямо напротив феникса, так близко, что могла заглянуть ему в глаза.
«Осторожно!» — крикнул он, но не сдвинулся с места.
Медленно, чтобы не спугнуть птицу, Корнелия потянулась к Осколку. От феникса исходили волны жара, находиться рядом с ним было все равно что жаться к походному костру. А вдруг и Фрагмент окажется раскаленным?
«Ну будет у меня пара волдырей на руках, — подумала Корнелия. — Какая мелочь по сравнению с тем, что случится, если Фрагментом завладеет Горгон».
Ее пальцы сомкнулись вокруг Осколка, и мир поглотило море бушующего пламени.
Глава 10. Пламя феникса
Огонь. Она горела. Феникс рос, как разрастается костер, когда в него подбрасывают дрова. Теперь он башней возвышался над чародейкой. Его крылья словно в объятии обхватили Корнелию, и она оказалась зажатой в плотном кольце пламени.
Краем сознания она понимала, что огонь не пожирал ее одежду и не обугливал плоть. Но он жег ее, и это приносило боль. Боль, которая была сродни разлуке с Калебом, сродни мысли, что кто-то может причинить вред Лилиан.
И Корнелия была в этом огне, как в ловушке.
Она плакала. Она чувствовала, как слезы льются из глаз, но жар был таким сильным, что соленые капли высыхали, не успев добежать до середины щеки. Калеб далеко, и, возможно, они никогда больше не увидятся. Лилиан застыла на качелях посреди полета. Корнелии хотелось избавиться от этих страшных картин, выкинуть их из головы, забыть о них, но это было не так просто. Они никуда не девались. Все это могло случиться. Ее страхи могли стать явью. Как этот огонь из кошмаров, в котором она теперь пылала.
«Если любовь к людям причиняет такую боль, может быть, лучше вообще не любить», — думала она.
Откуда-то доносились крики. Корнелия слышала голоса, но не могла разобрать слов.
И вдруг в ее сознание сквозь завесу боли и страха проникли два слова: «Корнелия, отпусти».
Отпустить? Только тут она сообразила, что ее пальцы все еще держат Фрагмент, зажатый в когтях у феникса. «Отпусти». Им легко говорить. Но она заставила сведенные судорогой пальцы раскрыться. И, как только она убрала руки с Осколка, пламя выпустило ее.
Она рухнула на пол, сжимая второй рукой ладонь, которой держалась за Осколок. На коже не было ни ожогов, ни волдырей. Девочка смутно осознавала, что даже волосы ее не были опалены огнем. Но память о боли оставалась. Калеб. Лилиан. Папа и мама, люди, которых она любила… огонь дал ей почувствовать, каково это — потерять их всех. И эта боль была невыносима.
— Корнелия! Ты ранена? Корнелия, пожалуйста, перестань плакать…
Все заботливо окружили ее, бережно обнимая и успокаивая. Вилл, Муравьишка, Тарани… почему у них в глазах слезы, ведь пламя не коснулось их? Но они плакали. И Ирма тоже. Муравьишка и Хай Лин…
Стоп!
— Ты взяла его? Осколок у тебя? — спросил Муравьишка.
Что-то было не так.
Корнелия снова обвела друзей взглядом. Вилл, Муравьишка, Тарани, Ирма, Муравьишка, Хай Лин.
Двое Муравьишек!
— Вас двое, — изумленно сказала она. И только тут остальные чародейки заметили то же, что она. И поняли, что это означает.
— Один из вас — Горгон! — воскликнула Вилл, вскидывая руки для магической атаки. Ирма последовала ее примеру, а через секунду к ним присоединились Тарани и Хай Лин.
— Но… в кого мы ударим? — растерянно спросила Ирма.
Оба Муравьишки застыли с одинаковым выражением испуга и удивления на лицах.
— Я… Я ничего не делал, — произнес один.
И тут с розового куста лениво слетела ворона и попыталась приземлиться на плечо одного из Муравьишек.
— Нет! — отчаянно закричал он. — Прочь! Убирайся! Ты не моя!
— Как же, как же, — недоверчиво хмыкнула Ирма. — Глотни-ка водички, бестелесный подражатель!
Пока Корнелия пыталась подняться, остальные чародейки приготовились к атаке.
— Нет! — завопила Корнелия. — Остановитесь! Это обман!
— Что? — Вилл в последний момент успела развернуться, и ее стрела-молния, не причинив вреда, пролетела мимо перепуганного юноши. — С чего ты это взяла?
— Потому что Горгон — тот, второй, — торопливо произнесла Корнелия. — Тот, который не плакал.
Чародейки посмотрели на двух Муравьишек. Все в них совпадало до малейшей черточки, только в глазах одного до сих пор стояли слезы.
— Его не волнует ничья судьба, — произнесла Корнелия, указывая на неподвижную фигуру. — Я могла гореть хоть целую вечность, мы все могли бы сгореть, и это нисколько не тронуло бы его. Муравьишка правильно сказал: Горгон не знает сострадания и не понимает, что значит любить.
Тот Муравьишка, у которого в глазах не было слез, замерцал, его фигура начала колебаться.
— Любовь. Забота. Сострадание, — произнес он знакомым ледяным голосом. — Все это ничего не значащие слова. Иллюзии, которыми наивные дураки успокаивают себя. На самом же деле никто ни о ком не заботится, только о себе. — Силуэт продолжал бледнеть, все более походя на алчного призрака, которого они видели среди развалин дома Гагатов. Тело растворялось, но язвительный голос продолжал звучать: — Что мне до твоей боли? Меня больше волнует то, что ты оказалась слишком слаба и не сумела достать для меня последний Фрагмент. Я надеялся, что эта глупая птица отдаст его тебе, но ошибся. Теперь я буду умнее и попробую добыть его сам. Уверен, мне это удастся.
И Призрак Времени устремился к фениксу.
— Нет! — завопила Вилл. — Остановите его!
Муравьишка рванул в сторону Горгона так быстро, что Корнелия успела заметить только движущееся пятно. Он заключил тающую фигуру Призрака в железные объятья, как сделал это когда-то в Башне Орла.
— Ударьте его, — с трудом выкрикнул он. — Ударьте, пока я держу его. Может, на этот раз он не успеет воспользоваться заклинанием времени.
Все пять чародеек действовали как одна. Огонь, Вода, Земля, Воздух и чистая Энергия выстрелили в бестелесного Горгона, пригвоздив его к полу.
— Давайте свяжем его, — предложила Ирма. — Окутаем его такой магией, из которой он никогда не сможет вырваться!
Это была хорошая идея. Пока Муравьишка поднимался на ноги, магическая нить, сплетенная из Стихий, закручивалась вокруг Призрака Времени, как шелковая нить обвивается вокруг гусеницы, образуя кокон. Вскоре их взорам предстала бесформенная фигура, стянутая сияющими магическими путами.
— Должно сработать, — с глубоким удовлетворением произнесла Вилл. — Посмотрим, удастся ли ему выбраться отсюда.
— Бесчувственное животное, — необычно резко выразилась Хай Лин, глядя на Горгона. — Какая ты умница, Корнелия, что догадалась, кто настоящий Муравьишка. Еще чуть-чуть — и я бы ударила того, что с вороной.
— Все из-за феникса. Его пламя напомнило мне, что любовь и забота могут причинять боль. И когда я увидела ваши лица и слезы в ваших глазах… Не знаю, понимаете ли вы меня…
— Конечно, понимаем! — воскликнула Тарани. — Мы чувствовали, что тебе очень больно.
— Да, я знаю… И, оттого что вы волновались за меня, моя боль передалась вам. Вот как это бывает. Если мы переживаем за кого-то, мы становимся уязвимы. Только Горгону ни до кого нет дела.
Ирма нахмурилась.
— Когда ты так говоришь, кажется, что лучше вообще ни за кого не переживать…
— И стать такими, как Горгон? Нет уж, спасибо. Я лучше останусь самой собой, — покачала головой Корнелия.
— Я тоже, — тихо согласилась Тарани.
Корнелия посмотрела на феникса, который снова уменьшился и как ни в чем не бывало сидел на своей жердочке над дверью. Он все еще пылал, но огненные язычки теперь были не больше пламени свечи. Его золотые глаза были по-прежнему устремлены на нее, но в них застыла такая печаль, что чародейке невольно стало жаль его. Несмотря на то, что птица причинила ей такую боль.
— Нужно забрать у Горгона остальные Осколки, — сказала Корнелия. Она знала, что это действительно необходимо, но в то же время понимала, что пытается оттянуть тот момент, когда ей придется еще раз попробовать добыть Фрагмент Феникса.
Неизвестно, сможет ли она вынести это испытание, но если не она, то кто же? Недаром Оракул дал подвеску с фениксом именно ей.
Ирма задумчиво покосилась на коконообразную фигуру.
— Может, мы слишком плотно его связали?
— Но он не может носить Осколки на себе, — возразила Вилл. — У него же нет настоящего тела.
— Ты права. Вряд ли в его костюме призрака предусмотрены карманы, — Ирма почесала затылок. — Вопрос в том, как заставить Горгона рассказать, куда он дел Фрагменты. Может, будем щекотать ему пятки, пока он не сдастся?
— А может, пусть послушает пару часиков твои шутки? — предложила Хай Лин. — Тут кто угодно сдастся.
Все посмотрели на связанную фигуру. Горгон не издавал ни звука. «Может, он потерял сознание, — подумала Корнелия, — если такое случается с привидениями. А может, он задумал очередную каверзу и ждет своего часа?» Последнее больше походило на правду.
— Постойте-ка, — сказала Тарани. — Хай Лин, ты можешь мне помочь? Я хочу поймать нашу пернатую подругу. — Она кивнула в сторону вороны, которая не попала вместе с хозяином в магический плен и теперь опасливо поглядывала на чародеек, пристроившись на шпалере с розами.
Хай Лин задумалась.
— А что, может и получиться… Если Корнелия сгонит ее с решетки, я заставлю воздух опустить ее на землю.
Корнелия потерла виски. Она чувствовала себя больной и ужасно уставшей. Тем не менее для нее не составило труда легким толчком согнать ворону с решетки. Птица с громким карканьем поднялась в воздух и хотела было улететь, но тут Хай Лин выбила воздух у нее из-под крыльев, и ворона неловко плюхнулась на пол.
— Спокойно, — сказала Вилл, взяв птицу в руки. — Не вздумай меня клюнуть!
Ворона бросила на нее пристальный взгляд, но не клюнула, а только обиженно каркнула. «Ловко Вилл умеет обращаться с животными, — подумала Корнелия. — Даже с такими враждебными, как эта птичка».
— У нее что-то привязано к ноге! — вдруг воскликнула Вилл. — Что-то вроде кожаного мешочка. Может, это…
— Я так и думала, — сказала Тарани с довольной улыбкой. — Угадайте с трех раз, что там?
— Спорим, не Горгоновы запасы съестного, — усмехнулась Ирма. — Ну что там, Вилл? Мне не терпится посмотреть!
Лежавший на полу кокон издал приглушенные звуки протеста, и Корнелия убедилась, что они на правильном пути. Тем временем Вилл передала мешочек Хай Лин, и та высыпала его содержимое на ладонь: две подвески — с соколом и орлом — и один небольшой Осколок с изображением совиных перьев.
— Неплохая идея — отдать сокровища на хранение вороне, — заметил Муравьишка.
— Они у нас в руках! — торжествующе воскликнула Тарани. — Мы вернули Фрагменты!
Но радость Корнелии была не такой безоблачной. Больше не было причин откладывать решающий шаг. Чародейку охватила дрожь, она снова обратила взгляд к фениксу.
«Осторожно!» — беззвучно крикнула птица. И теперь Корнелия знала, о чем она предупреждает.
— Ох, — прошептала чародейка, — кажется, я должна попробовать еще раз.
